Взгляд советника скользнул по стулу, на котором прежде, будучи совсем молодым человеком, Умар в веселом застолье проводил время с бесшабашными друзьями-поэтами, вел разговоры о красивых женщинах, спорил о кулинарных изысках и наслаждался радостями земной жизни. Но сделавшись правителем великой страны, показал себя мудрейшим руководителем и ввел новшества, которые охотно поддержали мусульманские богословы: в мечетях велел устанавливать михрабы[6]; распорядился собирать и записывать хадисы[7]; поощрял изучение Священного Корана. Человек необычайно умный, просвещенный, обладавший обширными знаниями, он вникал в каждое дело, стараясь добраться до сути. Умар всегда смотрел дальше, чем остальные, и видел то, чего другие, страдающие духовной близорукостью, просто не могли разглядеть.
– Хорошо, господин правоверных. Пусть так и будет, – низко поклонился Абдул-авваль. – Всякий раз я поражаюсь твоей бесконечной прозорливости и мудрости.
Глава 3
«Аллах приказал верность и справедливость»
Басилевс Римской империи Лев III Исавр дважды перечитал короткое послание от халифа Умара ибн Абдул-Азиза, предлагавшего встретиться в городе Эфесе, имевшем богатую тысячелетнюю историю. Каких-то сто лет назад город входил в пятерку важнейших центров Византии. Но свою известность он приобрел благодаря культу греческой богини Артемиды, которой был посвящен огромный храм, ставший одним из чудес античного мира. С приходом христианства культ Артемиды значительно потускнел. Мрамор, из которого был возведен храм, пошел на строительство собора Святой Софии, а оставшиеся глыбы местные жители растащили на строительство своих жилищ.
Сильное землетрясение, случившееся сто лет назад, значительно разрушило город, в котором в первую очередь пострадали жилые кварталы, что способствовало его дальнейшему угасанию.
Гавань, в водах которой прежде было тесно от прибывающих кораблей, вдруг неожиданно стала мелеть, приводя город в окончательное запустение. Эфес стали массово покидать жители, и вскоре он практически обезлюдел. Следующие сокрушительные удары город получал от арабов, совершавших грабительские рейды со стороны моря.
Эфес последние шестьдесят лет, некогда лишь одним своим названием вызывавший уважение, превращался в деревушку, где свидетелями былого могущества оставались руины величественных античных храмов. Последние три правителя Римской империи мало что делали для восстановления города и считали его пограничной территорией между христианским миром и мусульманами.