– Ignis-s… – шепнул я, после чего свеча в углу комнаты зажглась, освещая мои, теперь уже, личные хоромы.
Мебели, честно сказать, было не густо. Узкая кровать, оборванный по краям палас под ней, небольшой, потёртый временем сундук у стены и стойка для одежды.
Пора было готовиться ко сну. Отстегнув заклёпки плаща с плеч, я первым делом повесил его на одну из ручек вешалки, следом стягивая с себя тунику, предварительно чуть ослабив ремень поверх неё. Уже после верха я стянул с себя и свой любимый ремень-разгрузку, вешая его так, словно он был стеклянный и мог разбиться от любого неверного движения. Две скляночки, висящие на нём, брякнули друг о друга, создавая секундный звон. Кинжалы я решил из ножен не доставать, ибо, пока я нахожусь в стенах «Берега», никакая тварь мне не страшна. Лия много лет собирала печати разных видов и сортов, чтобы окружить ими свою любимую таверну, так что опасаться кого-либо, находясь внутри, было понапрасну. Любую нежить сначала сожмёт в ком, а потом выжжет изнутри адским пламенем. Собственно, раз не нужны кинжалы, ровно так же не нужны и перчатки, что были мне почти до локтей. На внешней их части была расположена подкладка из железа где-то в три миллиметра, что теоретически могло спасти меня от перелома лучевой кости, если моего мастерства не хватит перехватить меч врага, которым он попадёт мне по руке. Края перчаток были обрезаны на больших, указательных и средних пальцах, чтобы в случае чего моя мелкая моторика работала как надо, не имея препятствия в виде лишней кожи. За такие перчи я отдал немалые денежки, ибо делали их под заказ, однако их ценник и близко не стоял с тем, что я вывалил за свои бриллиантовые ботинки. Заказывал я их у одного умельца, которому я не приглянулся с первого взгляда. Это был достаточно вредный, но оттого не менее рукастый старик, который заломил мне двойную цену за, как он сказал, «хитрую рожу». Старый сыч прикусил бы язык, не будь он мне так нужен… Однако заказ он всё же принял. И теперь я являюсь счастливым носителем уникального вида ботинок с крепкими задниками, доходящими до верха икр, и очень плотными боковинами, что фиксировали мои ноги, не давая им оступиться или подвернуться. При этом подошва была выполнена в три слоя: верхний из мягкой ткани, средний из спресованной смолы мранкада – цветка, растущего вдоль самого западного побережья, а нижний из лакированной кожи. Эта удивительная конструкция делала меня почти бесшумным. Смола компенсировала любой мой шаг, гася его о любую поверхность, в то время как кожа помогала сдерживать это чудо сапожной мысли, пока ткань просто делала приятно моим стопам, не давая им стираться при долгой ходьбе. По этой причине, снимая обувь, я не испытывал облегчения. Я словно ничего и не надевал вовсе. Ботинки буквально были продолжением моего тела, что делало их незаменимой частью моего арсенала. Пожалуй, если выбирать между оружием и этой обувью, то я бы без раздумий выбрал последнее.