– Ну что, расскажешь, куда уезжала с месяц назад? – всё же спросил я, ибо интерес переборол инстинкт самосохранения.
– Не твоего ума дело, морда усатая, – незамедлительно огрызнулась Лия. – Если хочешь остаться на ночь, то деньги на стол и поднимайся на второй этаж.
– А как же провести незабываемый вечер с красивым мужчиной? – я самодовольно хихикнул, ибо знал, что это раздражает мою подругу.
– С тобой каждый вечер незабываем… – она тяжело вздохнула и отпустила метлу, которая тотчас улетела куда-то за стойку.
– Правда?! – я воодушевился настолько, насколько это было возможно. Пожалуй, услышать такое от девушки мечты хотелось бы каждому.
– В плохом смысле, Ривенн!
– Ай, да ну тебя… – я махнул рукой и натянул капюшон на лицо, кратковременно проваливаясь в дрём.
Я слышал шорох ещё с пару минут, после чего сквозь закрытые глаза приметил, как разжигается печь и начинает лязгать деревянная посуда. Как оказалось, сил у меня действительно осталось немного. Постоянные рейды на протяжении недели, а после и спасение Тюр из тюрьмы полностью высосали из меня все соки, так что сейчас я позволил своему несчастному телу немного отдохнуть. Я чувствовал, как ноги сводило после долгой беготни, как руки чуть ныли в предплечьях из-за постоянных подтягиваний и как шея наконец начинала расслабляться. Таверна быстро наполнилась теплом, вытеснив ночную стужу, отчего меня разморило ещё больше. Зима, увы, была сильно ближе, чем того хотелось. Не люблю я морозы, пусть и родился и вырос коренным северянином. Быть может, будь такая возможность, то переехал бы куда подальше, где температура не опускается ниже нуля. Например, я наслышан о туманных землях Опрена, где нет ни ночи, ни дня. Там царит бесконечный поздний вечер, вся земля устлана мягкой хмарью, а трава подобна нежному ворсу, по которому можно ходить голыми ногами. Живут там приоритетно полурослики, а про остальные расы, увы, я уже ничего не знаю. Приживусь ли я там – вопрос, конечно, интересный. Но пока что мне и здесь хорошо. Какая разница, что происходит за окном, когда внутри стен мне тепло и уютно?
За этими мыслями прошло, может, полчаса, но разбудила меня вовсе не очередная тревожная мысль о том, что меня могут прирезать во сне, а сама Лия, сев рядом и аккуратно погладив меня по руке. Я приподнял край капюшона большим пальцем, вопросительно зыркая на неё, в ответ на что она коротко кивнула в сторону стола, с которого я забыл убрать ноги. Махнув рукой, тем самым как бы извиняясь, я сел по-человечески, замечая перед собой небольшой ужин. Перед моим острым носом стояла тарелка с рагу, в котором было достаточно много мяса, а рядом пристроилась большая кружка, почти до краёв наполненная молоком. Лицо моё, конечно, нужно было видеть. Обернувшись к Арвен, я с толикой недоверия приподнял бровь, словно ожидая, что она сама признается, что отравила эту еду.