Он поворачивается ко мне и смотрит прямо в глаза. Его взгляд жёсткий, почти ледяной.
– Унижает? Ты знала, на что подписывалась. Ты согласилась на этот фиктивный брак. Если тебе не нравится, что у меня была или есть другая женщина – это не твоё дело.
От его слов внутри меня всё сжимается. Да, я знала, на что иду. Но теперь, когда мы «пара» на публике, когда на нас обращены все взгляды, мне трудно просто игнорировать слухи.
– Может, это и не моё дело. Но тогда, Лев, как ты собираешься поддерживать образ нашей идеальной пары, если слухи о тебе и Алине будут продолжать ходить?
– Ты правда думаешь, что меня волнует, что там говорят? – его голос становится холоднее, и я чувствую, как между нами нарастает напряжение.
– Должно волновать. Для сделки ты ведь должен выглядеть безупречно, не так ли? – Я уже не могу сдерживаться, всё внутри пылает. – И да, если ты уж решил, что я буду твоей женой на два года, мне неприятно слышать, что в это время мой муж мне изменяет.
Его глаза вспыхивают, и я чувствую, как что-то меняется в атмосфере между нами.
– И что ты предлагаешь? – его голос звучит слишком спокойно. – Чтобы я два года ходил монахом? – Он слегка ухмыляется, словно бросая вызов. – Если тебе не нравится, нам стоит пересмотреть условия договора. Включить туда супружеские обязанности.
От таких слов меня словно током бьёт. Сердце замирает, а потом начинает биться быстрее. Моя злость смешивается с чем-то более опасным, с чем-то, что я до конца не могу понять.
– Это… – я задыхаюсь, пытаясь подобрать слова, но не успеваю.
Лев приближается ко мне, и в его глазах я вижу что-то новое – тёмное желание, которое он, кажется, пытался подавить весь вечер. Он продолжает давить:
– Ты хочешь, чтобы все думали, что мы настоящая пара, верно? Так, может, для начала нам стоит проверить, как мы сочетаемся в этом плане? – Его голос низкий, почти шепот.
Я не успеваю ответить, как его рука оказывается на моём затылке, и он резко притягивает меня к себе. Наши губы встречаются, и поцелуй полон дикого, подавленного желания, которое вспыхивает как огонь, готовый поглотить нас обоих.
Я застываю от неожиданности, но потом чувствую, как что-то внутри меня ломается, словно трещина разрезает мой самоконтроль. Губы начинают поддаваться, смягчаясь, и я позволяю ему проникнуть глубже. Лев целует меня настойчиво, требовательно, и я замечаю, как руки непроизвольно цепляются за его пиджак, словно я боюсь отпустить.