Последний август. Первая часть - страница 6

Шрифт
Интервал


–Ну, что милая уезжаешь от нас – всё, что сказала ей директриса, у Ольги сразу вытянулось лицо.

А Катя наоборот сидела с очень довольным и улыбающимся фейсом. После этих слов Катюша встала и бросилась обнимать Оленьку.

–Милая, моя, ты умница и красавица, ты смогла, ты сделала это-

Ольга так и не могла ничего понять. И только через несколько минут она вдруг осознала.

…прошла, она прошла, она поступила и теперь будет учиться в школе военной разведки…

Да когда она это поняла, они вместе с Катей визжали от радости и скакали в кабинете директора, что той даже пришлось тихонько прикрикнула на них.

Только сейчас, когда она снова ехала с Катей уже с чемоданом и документами в новую жизнь, она поняла, что август снова преподнес ей что-то непонятное, новое и необъяснимое, особенно для, где-то в глубине души, очень ещё ранимой и нежной девочки. Как бы Катя не хотела, в Оле ещё оставалась маленькая и добрая Лёлечка и именно она очень боится новой странички её жизни… Тогда при расставании Катя сказала ей, что нужно драться за свою жизнь и идти на пролом, тогда никто не сможет тебя обидеть, забудь всё что было и того дурака, которого я наказала, я надеюсь, что ты сможешь иди дальше по головам. Возможно если бы Екатерина тогда не призналась в этом, Ольга хотела бы увидеться с ней снова, но именно сейчас, после её слов, больше никогда. Хоть та и сыграла огромную роль в её дальнейшей жизни.


Но, как не странно, жизнь удивительная штука и Лёлечке пришлось пропасть из жизни Ольги на несколько лет. Некому было тогда вернуть в сердце Ольги, душевную Лёлечку, она тогда просто жила в реальности и действительно боролась за своё место в этой жизни.

Первое, что подкинул август, это необычный и лучший бонус практически на пять последующих лет, проживания Ольги. Жить она должна теперь в большой комнате с 10 кроватями и выбрать место ей повезло первой. Одна из кроватей стояла прямо напротив двери и Ольга тогда подумала, о том, как последние будут «драться», чтобы не спать здесь. Сама она увидела нишу с кроватью в конце комнаты по ряду напротив двери и сначала решила забрать эту кровать себе, но проспав там одну ночь поняла, что там совершенно нет воздуха и пока никто не приехал, на следующий день перебралась на кровать у стены напротив кровати у двери, так как кровать в дальнем углу тоже была у двух стен, а её прекрасное место было с окном и ещё она переставила тумбочки и с соседней кроватью теперь был большой проем из двух тумбочек. Ей сразу сказали, что заселяться другие девушки приедут только через два дня и выдали сухой паек на три дня, но еда оказалась очень приличная. В коробках в заморозке были рис и гречка с мясом и рыбой, свежие фрукты и овощи килограмм пять уже лежали в холодильнике. Выходя из комнаты стоял стол с чайником и 10 чашками, кофе, чай, сахар и три вида печенья. Дальше была комната со шкафчиками. Как не удивительно шкафчики были с кодом, который открывался по отпечатку пальца. Оле было очень удивительно узнать об этом. Женщина которая приняла её и показала, чем и как пользоваться, сообщила, что когда приедут остальные будут сканировать и кодировать шкафчики, также раздадут форму и заберут все её вещи. Правила, как она в принципе и ожидала, были очень строгими. Два дня Ольга жила одна и выходить на улицу не могла. Ей разрешили зайти в библиотеку за книгами и показали выход в коридор с небольшим балконом, где стоял стол и скамейка. Три душевых кабины и два туалета, находились недалеко от общей комнаты. В душе были два больших баллона в одном шампунь, в другом жидкое мыло. Для Оли это было совершено не понятно, но в душе она надеялась на то, что это не детдом и всем всего будет хватать. Вторая ночь прошла намного лучше, да и вчера ей предложили ещё одну подушку и теплое покрывало, под которым она провела практически весь день, утром с кофе на балконе, днем ещё можно было с книгой валяться на кровати. Ещё в первый день к ней приходила женщина, которая сказала, что она завхоз этого института-пансионата. От неё она узнала, что они первая женская группа, два года набирали только группы мальчиков и в течении года приезжают сотрудники на переквалификацию. Министерство обороны решило, что будет готовить будущих сотрудников со школьной скамьи, но решили начинать с мальчиков. Женщина по имени Епифания… Ольга очень удивилась её имени, но сразу прикипела к этой доброй женщине. Которая очень много говорила и тоже прониклась к Ольге и сказала, что ей можно обращаться к ней по любой нужде. Поэтому у Ольге уже был прекрасный мягкий и теплый плед, вторая подушка и на третий день она пошла выбирать первой всю амуницию на следующий год жизни. За форменную одежду отвечала другая женщина, но она пока находилась в отпуске и тетя Фаня, как она просила себя называть, раздавала пока всё сама. Абсолютно все вещи нужно было сдать и всё, включая даже нижнее бельё будет выдано новое. Ольге очень понравились трусики с топом, их выдавали по 3 штуки и можно было получить новые уже через три месяца, два спортивных костюма и четыре футболки, вообще вызвали восторг. Все вещи были качественные и удобные. На первом этаже здания были стиральные машины и следить за своими вещами девочки должны были сами, включая стирку и глажку. Форменную юбку, брюки и пиджак в конце года нужно было сдать в химчистку. Правда, Фаня жаловалась на мальчиков, что они растут и некоторым нужно менять форму даже через полгода. Одежды было много, Ольга даже не ожидала, что все её вещи влезут в шкаф. Две тонкие униформы в виде штанов и футболок с длинным и коротким рукавом в стиле хаки. Кроссовки, берсы, тапочки для душа и самые простые черные туфельки на сплошной подошве. Для девочки, которая пять лет прожила в детском доме было очень удивительно, что можно прийти в любой день и спросить что-то новое. К сожалению в детском доме вещи выдавались раз год, ну или по мере вырастания и дети ходили в заношенной и часто в грязной одежде. Конечно же было много вещей для девушек от элементарной зубной щетки и пасты до обычных и нужных женских вещей. Ольга не знала кто будет её сокурсницами и не осознавала тогда, как для них будет сложно жить без своих «дорогих и очень нужных вещей».