Адель закричала, не выдержав напряжения.
Все исчезло.
Тихий гул ресторана, спокойные лица посетителей, вежливые официанты. Огонь погас. Твари растворились. Александр сидел напротив, с недоумением глядя на нее.
Люди за соседним столиком повернулись в их сторону, глядя на Адель с любопытством и осуждением. Она чувствовала себя голой, выставленное на всеобщее обозрение.
Стыд, вина и ужас затопили ее. Это повторилось опять. Но почему?
Я же приняла Норвил…
Этого мало, нужно еще! – раздвоилась личность.
Я приняла нужную дозу.
Разве тебе не хочется еще? – коварно произнесла ломка.
Адель достала баночку с таблетками, свое лекарство, свое спасение. Снова галлюцинации, мысли о том, что она больна, что ей нужна помощь, взяли верх.
Она залпом засыпала в горло все пилюли. Александр резко подскочил, пытаясь остановить ее, выхватил баночку из дрожащих пальцев, но, заглянув внутрь, увидел только пугающую пустоту.
Мгновенно разум помутился. В голове зашумело. Зрение расплылось. Что-то чудовищное клокотало в груди. Тошнота скрутила живот, заставляя согнуться пополам. Она бросилась к выходу, сметая все на своем пути. Обслуживающий персонал застыл в изумлении, гости в ужасе отпрянули.
Она вырвалась на улицу.
Холодный воздух обжег легкие. Однако Адель не чувствовала холода. Она не ощущала ничего, кроме жуткой паники, вырывающейся изнутри. Девушка бежала, спотыкаясь, не разбирая дороги.
Шаги Александра позади, приближаются. Крики, которые она не различает. Все тонет в какофонии звуков.
Изо рта хлынул поток.
Сначала остатки еды, перемешанные с желчью и кислотой. Затем – кровь. Густая, темная. Адель захлебывалась ею.
Потом она почувствовала, как что-то шевелится в горле. Что-то склизкое, извивающееся. И из ее горла хлынула густая, черная жижа, похожая на нефть, вперемешку с тонкими, склизкими червями. Эта масса издавала отвратительный запах гнили, тухлых яиц, прокисшего молока и разложения.
Девушка рухнула на тротуар, прямо в этот поток мерзости. Лицо уткнулось в снег, смешанный с рвотой.
Она ощутила, как все внутри выворачивается наизнанку. Словно душа покидает тело.
Каждая мышца тела корчилась в агонии. Адель пыталась вдохнуть, но вместо воздуха в легкие попадал этот вонючий смрад.
Зрение помутилось. Мир завертелся в диком танце.
Вокруг все плыло. Фонари казались размытыми пятнами. Звуки превратились в гул.