Лина кивнула торжественно, понимая на каком-то инстинктивном уровне, что этот момент несёт в себе вес, превышающий обычное пожелание спокойной ночи. Когда он поцеловал её в лоб, глаза Виктора непрерывно сканировали окна, ища тени, которых там не должно быть. Его тело инстинктивно располагалось между дочерью и любой потенциальной угрозой.
Мягкое освещение детской комнаты и знакомый комфорт – её мягкие игрушки, школьные книги, рисунок их семьи – создавали трогательный контраст с опасностью, которая рыскала прямо за их дверью.
– Спи крепко, моя умная девочка, – сказал он, отступая к двери, но не переставая наблюдать за окном.
– Папа, – позвала она, когда он уже почти вышел из комнаты. – Брошка мамы… она всё ещё в твоей комнате?
Виктор остановился, его рука замерла на дверной ручке. Золотая брошка в форме розы была единственным украшением, которое осталось от его жены, единственным физическим связующим звеном между Линой и матерью, которую она никогда не знала.
– Да, солнышко, – сказал он мягко. – Она в безопасности.
– Хорошо, – Лина улыбнулась сонно. – Я просто хотела знать, что она рядом.
Виктор вышел из детской, но не нашёл покоя в знакомой обстановке гостиной. Он начал расхаживать, словно зверь в клетке, его шаги были приглушены потёртым ковром, снова и снова проверяя замки, которые не могли обеспечить настоящую защиту от сил, собиравшихся против них.
Удобная квартира превратилась в тюрьму ложной безопасности, каждая тень была потенциальной угрозой, каждый звук с улицы внизу – предвестником насилия. Его отражение в потемневшем окне показывало мужчину, преображённого отчаянием, и он понимал с кристальной ясностью, что их мирное существование балансирует на лезвии ножа.
Он подошёл к окну и осторожно раздвинул занавеску, всматриваясь в тёмную улицу внизу. Фонари создавали круги жёлтого света, между которыми прятались глубокие тени. Каждая припаркованная машина была потенциальным укрытием, каждый прохожий – возможной угрозой. Его военная подготовка автоматически каталогизировала пути отступления, позиции для стрельбы, слабые места в защите их дома.
Виктор отошёл от окна и направился к своей спальне, где на туалетном столике в красивой деревянной шкатулке лежала брошка его жены. Он осторожно взял её, и золотая роза заблестела в свете лампы. Это было всё, что осталось от женщины, которая дала ему дочь и умерла, дав ей жизнь.