Затем, в ночь, когда луна висела в небе, словно бледный глаз, все изменилось. Элиас подключил к системе добровольца, умирающего от неизлечимой болезни. Он надеялся зафиксировать момент перехода, момент, когда сознание покидает тело и отправляется в свое последнее путешествие.
Когда жизнь покинула тело добровольца, экраны в лаборатории вспыхнули неистовым светом. Машины загудели с такой силой, что казалось, они вот-вот взорвутся. Элиас почувствовал, как его разум пронзает острая боль, словно его мозг пытаются разорвать на части.
В этот момент он увидел их.
Лица. Тысячи, миллионы лиц, искаженных болью, страхом, отчаянием. Они смотрели на него из темноты, из бездны, из самого сердца коллективного бессознательного. Их голоса, шепот, крики, стоны, сливались в единый, оглушительный хор, который проникал в его разум, отравляя его мысли.
Он увидел сцены, кошмарные видения, рожденные из самых темных уголков человеческой истории. Резни, пытки, предательства, голод, болезни – все это обрушилось на него, словно цунами. Он был свидетелем ужасов, которые человечество причиняло само себе на протяжении тысячелетий.
Элиас попытался отключить систему, но его руки не слушались. Он был прикован к креслу, парализован страхом и ужасом. Он был каналом, проводником, через который кошмары прошлого просачивались в его реальность.
С этого момента его жизнь превратилась в ад.
Сны стали кошмарами, неотличимыми от реальности. Он просыпался в холодном поту, с криком застывшим на губах, преследуемый лицами мертвых. Тени в его квартире шевелились, принимая зловещие формы. Он слышал шепот, зовущий его по имени, голоса, которые принадлежали не этому миру.
Он пытался рассказать о том, что с ним происходит, но его коллеги считали его сумасшедшим. Они видели лишь ученого, сломленного переутомлением и стрессом. Они не могли понять, что он открыл дверь, которую никогда не следовало открывать.
Элиас понял, что он не просто свидетель, он становится частью этого кошмара. Его разум начал сливаться с коллективным бессознательным, его личность растворялась в океане чужих воспоминаний и эмоций. Он чувствовал, как его собственное "я" исчезает, заменяясь чужими страхами и желаниями.
Он попытался уничтожить систему, но было слишком поздно. Она стала частью его частью его самого. Нейроинтерфейсы, некогда инструмент науки, теперь были врастающими в его плоть паразитами, питающимися его разумом и открывающими портал в ад.