После развода с первой женой Киселёв жил с мамой и накопил на кооперативную квартиру, он всё-таки был доцентом, а в Советском союзе это означало 320 рублей в месяц плюс хоздоговор ещё рублей на 120. Да, для сведения, зарплата молодого специалиста в то время была 105 рублей в месяц. Но дело было не только в деньгах, надо было ещё как-то попасть в очередь.
Киселёв рассказал, как он встретился с человеком, принимающим окончательное решение квартирного вопроса. Встреча была у Киселёва дома. Этот мужик сразу же попросил Василича вскипятить в чайнике бутылку коньяка. Выпив коньяка, он приступил к делу:
– Анатолий Васильевич, ты не понимаешь, у меня же в очереди триста инвалидов войны!
– Сколько? – переспросил Киселёв.
– Триста!
«А у меня как раз в конверте было триста рублей» объяснил Киселёв. Так он получил свою собственную квартиру, вернее купил. Это была двухкомнатная «хрущевка» на первом этаже в Кузнечихе, есть такой микрорайон в Нижнем Новгороде. Кстати, после его рассказа я часто замечал, что триста рублей – магическая сумма, и вообще распространенное число. С вас редко спросят двести или четыреста, редко пятьсот. Триста – оптимально.
Так вот, квартира. В первый день Киселёв просто лёг в ней на пол, раскинув руки, так и лежал там весь день. Особенно ему нравилось, что можно запереть в квартире дверь, быть там одному и никого не пускать.
Потом с одним своим другом он стал планировать устройство в этой новой квартире бассейна. Киселёв очень любил воду и плавать. Одна комната всё равно стоит пустая, квартира на первом этаже, то есть никого не прольёшь. Почему бы не использовать эту комнату под бассейн?
Вот, за бутылкой портвейна два друга подводили научную базу под свой проект, как-никак физики. Расчеты показали, что при глубине бассейна полтора метра давление воды приведет к обрушению стен. Но самое главное, термодинамический расчет свидетельствовал, что скорость наполнения бассейна водой будет существенно ниже скорости её остывания. Про бассейн пришлось забыть.
Живя в новой квартире, Киселёв руководствовался двумя принципами. Во-первых, если он не притрагивался к вещи больше года, то она, невзирая ни на что, выбрасывалась. Во-вторых, он, включив свет, никогда его не выключал. Он доказал, что пусковой ток во время включения лампочки настолько сокращает время жизни нити накаливания, что будет выгоднее свет вовсе не выключать. Я не уверен в справедливости расчетов, но сейчас это и не важно – лампы накаливания никто давно не использует.