– Настоящий мускус из Гималаев! Кто купит?
– Серебряные кольца для прекрасных дам!
В углу, под навесом из пальмовых листьев, сидели менялы. Перед ними на циновках лежали груды раковин каури – местная "монета". Старый Сумен, слепой на один глаз, мог на вес определить подлинность любого серебряного слитка.
На закате, когда жара спадала, молодые воины собирались на тренировочном поле. Их тела, смазанные кунжутным маслом, блестели в лучах заходящего солнца.
– Смотри, Девадатта, твой лук дрожит! – смеялся один из юношей.
– Зато моя стрела всегда находит цель! – парировал тот и выпускал тетиву.
Старший инструктор Аджита, ветеран многих кампаний, наблюдал за ними молча. Лишь иногда он поправлял стойку того или иного бойца. Его собственное тело было покрыто шрамами – каждый рассказывал свою историю.
Когда темнота окончательно опускалась на город, брахманы зажигали огни в храме. Женщины зажигали масляные лампы у домашних алтарей. А старейшины собирались в доме собраний, где пили рисовое пиво и обсуждали новости.
В эту ночь разговор шел о странных слухах:
– Говорят, в Раджагрихе появился новый учитель…
– Опять эти шраманы со своими ересями!
Но крестьяне, уставшие за день, уже спали. Их сны были просты и понятны – о хорошем урожае, здоровых детях и своевременных дождях. Они не знали, что скоро в их мир войдет тот, кто изменит все.
А пока Капилавасту жил своей обычной жизнью – размеренной, как течение реки, и вечной, как круговорот времен года.
Дым жертвенного костра стелился по храмовому двору, цепляясь за одежды брахманов. Старший жрец Капилавасту, Джатака, поднял руки к небу, его голос, дребезжащий от возраста, но все еще мощный, выкрикивал священные слова:
– О Агни, бог огня, проводник жертв! Прими это подношение и донеси до богов!
Толпа, собравшаяся на церемонию, замерла. Купцы в дорогих шалях, земледельцы с обветренными лицами, даже дети – все следили, как пламя поглощало топленое масло, рис и ветви сандала. Жара стояла такая, что воздух дрожал, смешивая запах гари со сладковатым ароматом цветущих ашок.
В тени храмовых колонн сидели ученики-брахмачарины, заучивающие наизусть гимны Ригведы. Их монотонные голоса сливались в странную мелодию, прерываемую лишь ударами деревянных палочек – наказание за ошибку.
– Ты снова перепутал слоги, Майтрея!