Капилавасту просыпался вместе с криками павлинов. Первые лучи солнца скользили по глинобитным стенам, окрашивая их в теплый медовый оттенок, и город казался вылепленным из самого света. Он стоял в долине, где две реки – Рони и Банганга – сливали свои воды, словно сестры, сплетающие руки в вечном танце.
Земля здесь была плодородной, щедрой. Рисовые поля, словно куски изумруда, ступенчато спускались к воде. По утрам, когда туман еще цеплялся за верхушки саловых деревьев, крестьяне выходили на работу, их спины сгибались в поклоне перед землей, которая кормила их поколения.
Город окружала стена – невысокая, но крепкая, сложенная из глины, смешанной с соломой и коровьим навозом. Каждую весну, перед сезоном дождей, женщины обмазывали ее свежей охрой – так стены становились похожи на застывшие языки пламени. Ворота – массивные, из тикового дерева, обитые медными пластинами – всегда стояли открыты днем, впуская купцов, странников, а иногда и шпионов соседних царств.
В центре Капилавасту, на небольшом холме, стоял дворец Шуддходаны. Не такое уж величественное здание – скорее большой укрепленный дом с широкой верандой, где по вечерам собирались старейшины. Его крыша, покрытая черепицей из обожженной глины, краснела на солнце, как спелый плод. Во дворе росло старое дерево ашока – под ним, как гласила легенда, прадед нынешнего царя принимал важные решения.
Улицы города петляли между домами, как тропы в джунглях. Здесь не было строгой планировки – каждый строил там, где хотел, лишь бы не загораживать дорогу священным коровам. По утрам воздух наполнялся запахом топленого масла, куркумы и дыма от очагов. Дети бежали к реке с кувшинами, женщины мололи зерно на каменных жерновах, а старики сидели в тени, вспоминая времена, когда Капилавасту был всего лишь маленькой деревней у переправы.
Но за этой идиллией скрывалась тревога. На севере, за густыми лесами, лежало могущественное царство Косала. Его правитель, Прасенаджит, хоть и называл Шакьев "своими верными вассалами", давно точил зубы на их земли. Каждый месяц в Капилавасту приходили гонцы с данью – шелками, рисом и юношами для армии. И каждый раз, когда Шуддходана принимал их в своем дворце, его пальцы непроизвольно сжимались в кулаки.
На востоке же, за топкими болотами, начинались земли Магадхи – молодого, но агрессивного царства, где новые правители смеялись над старыми традициями. Иногда до Капилавасту доходили слухи, что там, в Раджагрихе, царь Бимбисара советуется с бродячими аскетами, а не с брахманами.