– Солнце не горит в огне.
Наутро ожерелье нашли среди пепла – целое и невредимое, лишь слегка почерневшее. С тех пор в Капилавасту говорили: "Наша гордость – не от ума, а от крови. И пока в наших жилах течет свет – мы не станем рабами".
Дожди начались раньше обычного в тот год. Ливни, тяжелые и бесконечные, превратили дорогу в Варанаси в грязное месиво, по которому с трудом пробирался царский гонец. Его колесница, украшенная знаком лотоса – символом Косалы, застряла у самых ворот Капилавасту, и это показалось Шуддходане дурным предзнаменованием.
Он стоял на крытой галерее дворца, наблюдая, как слуги вытирают грязь с ног посланника. Тот нес в руках ларец из сандалового дерева – изящный, с серебряной инкрустацией. Но Шуддходана знал: внутри не подарок, а очередное напоминание.
– Царь царей, повелитель Косалы, господин Прасенаджит, шлет привет своему верному вассалу – голос гонца звенел фальшивой сладостью, как перезревший плод.
В зале для аудиенций, где на стенах висели шкуры убитых леопардов – трофеи предков, собрались старейшины. Они молча наблюдали, как Шуддходана открывает ларец. Внутри лежал свиток из тончайшего шелка и… горсть земли.
– Это с наших западных полей! – прошипел Васанта, самый старший из советников. Его пальцы вцепились в посох так, что костяшки побелели.
Шуддходана развернул свиток. Чернила, выведенные рукой царского писца, гласили: "Ко времени сбора урожая ожидаю двойную дань. Ибо земли, которые ты обрабатываешь, по праву принадлежат трону Косалы. Да пребудут с тобой боги. Или мои войска".
Тишина в зале стала густой, как смола. Даже попугаи, обычно болтавшие под потолком, притихли. Все знали, что значит этот намек. Пять лет назад Прасенаджит аннексировал земли племени Маллов под тем же предлогом. Тогда реки три дня несли красную воду.
– Передай своему господину – Шуддходана говорил медленно, подбирая каждое слово, как воин выбирает стрелу, "что Шакьи помнят договор. Но мы также помним, что наша династия правила этими землями, когда его предки пасли коз в горах".
Гонец побледнел. В его глазах мелькнуло что-то – страх? Уважение?
– И еще… – царь Капилавасту поднялся с трона. Его тень, удлиненная закатным солнцем, легла прямо на посланника, скажи ему, что земля, которую он прислал, будет помещена в наш храм. Рядом с урной с прахом моего деда, который взял эту землю в бою. Из его черепа