.
Когда гонец уехал, а старейшины разошлись, Шуддходана остался один. Он вышел во внутренний дворик, где росло старое дерево ним. Здесь, в тени его листьев, стоял камень с высеченными словами: "Огонь может спать, но он не умирает".
Царь опустился на колени и прикоснулся лбом к камню. Где-то далеко, за горами, Прасенаджит пировал в своем дворце, окруженный сотнями воинов. А Капилавасту был всего лишь маленьким городком у границы. Но когда Шуддходана поднял голову, в его глазах горел тот самый огонь – тот, что передавался от Икшваку через поколения.
Он не знал еще, что его нерожденный сын однажды пройдет по этим землям босиком. И что царь Косалы, этот самый Прасенаджит, будет сидеть у его ног, слушая проповедь. Но в тот вечер, когда первые звезды появились над Капилавасту, Шуддходана поклялся: "Мой ребенок никогда не склонит голову".
А ветер шелестел листьями нима, словно отвечал: "Он и не склонит. Он сломает трон".
Перед рассветом, когда туман еще стелился над рисовыми полями, низкий звук раковины разносился по Капилавасту. Это старый Гхоша, страж ворот, будил город. Его предки делали так же – пять поколений подряд встречали утро этим гулом, похожим на голос самого океана.
На восточной окраине, где дома были попроще, а дворы – побольше, заскрипели деревянные жернова. Женщины, закутанные в грубые шали, мололи зерно для утренних лепешек. Запах горячей муки смешивался с дымом очагов, где в глиняных горшках уже варился рис с кардамоном.
– Анджали, не забудь поднести первую лепешку священному огню! – крикнула пожилая женщина девочке лет десяти. Та кивнула и аккуратно положила кусочек теста на плоский камень у домашнего алтаря.
К полудню, когда солнце становилось беспощадным, крестьяне уходили в тень баньянов. Их спины, покрытые каплями пота и прилипшими рисовыми стеблями, горели от труда.
– В этом году урожай будет богатым – говорил Раджа, самый опытный земледелец в округе. Его пальцы, узловатые от многолетней работы, осторожно разминали комок земли. "Почва жирная, как масло. Боги милостивы".
Но не все зависело от богов. Система каналов, которую построили еще при деде Шуддходаны, требовала постоянного ухода. Каждую неделю мужчины собирались чистить русла от ила, а дети бегали вдоль берегов, отгоняя птиц от посевов.
К третьему часу дня площадь у западных ворот превращалась в шумный водоворот жизни. Сюда приходили торговцы из Варанаси с тюками шелка, грудами медных сосудов и редкими специями. Их голоса, перекрывая друг друга, выкрикивали цены: