Это был, пожалуй, самый опасный момент в истории мира. Страна прощалась с обожаемым президентом. Война бушевала на двух фронтах. В Европе продолжали убивать, а в лагерях смерти по-прежнему работали ужасные печи и газовые камеры. В Тихом океане шла длительная кампания по захвату острова за островом, с каждым днем приближавшая страшное вторжение, которое затмит высадку в Нормандии.
Только что начался страшный ядерный век – все еще окутанный завесой секретности. Близилось неизбежное сведение счетов в расовом вопросе, отложенное на сотни лет. На горизонте нависли грозовые тучи холодной войны между великими победившими державами.
Наступали трудные времена неопределенности, когда на чашах весов оказались миллионы жизней, и один человек должен был встретить тот миг. Кого послали боги? Кого приготовила судьба для этого испытания?
Фермера из небольшого городка в Миссури. Невысокий мужчина в очках, настолько толстых и вогнутых, что глаза казались выпуклыми. Неудачливый владелец магазина одежды, не окончивший колледж. Бывший сенатор от одного из самых коррумпированных штатов страны, который пришел в политику, потерпев неудачу почти во всем, чем занимался в своей жизни. Вице-президент, которому ныне покойный Франклин Рузвельт едва удосужился дать краткие инструкции касательно его новой работы.
Этот миг встретил Гарри Трумэн.
Шок вскоре уступил место ужасу, причем не только у народа Соединенных Штатов и армий за рубежом, но и у самого Трумэна. «Не знаю, парни, случалось ли, чтобы на вас падал воз сена, – сказал преемник Рузвельта прессе, – но, когда мне сообщили о произошедшем вчера, я почувствовал себя так, словно на меня обрушились луна, звезды и все планеты». А когда Трумэн спросил, может ли он помочь чем-нибудь бывшей первой леди, скорбящая вдова Рузвельта удрученно покачала головой и ответила: «Можем ли мы что-нибудь сделать