, а затем, не снижая скорости, полетела в сторону Елисейских Полей, к Эйфелевой башне. Я проводил ее взглядом, пока она не превратилась в едва заметную точку на фоне сумеречного неба.
После ее исчезновения я почувствовал себя опустошенным, но в то же время странно взбудораженным. Это было так необычно, так не вписывалось в мою монотонную жизнь, что я не мог выбросить это из головы. Возвращаясь домой, я постоянно оглядывался, словно ожидая, что она снова появится. Каждый шорох в кустах, каждый всплеск света на витрине магазина заставлял меня вздрогнуть.
Это был предвестник грядущих перемен. Тогда я еще не понимал масштабов этих изменений. Я думал, что это просто странный инцидент, случайность, которая забудется через пару дней. Но этот первый "клюв в бетон" моей устоявшейся реальности оставил в ней едва заметную, но глубокую трещину. Я уже не мог полностью вернуться к прежнему состоянию. Семена любопытства, дискомфорта и сомнения были посеяны. Моя внутренняя клетка, казалось, слегка пошатнулась. Ее дверца не распахнулась, но замок уже не сидел так плотно. Я не знал, что эта сорока, с ее абсурдным поведением и пронзительным взглядом, стала моим безмолвным учителем, моим проводником в мир, который я так долго игнорировал. И что этот мир уже начал просачиваться сквозь тонкие щели моего привычного существования.
Глава 3: Шепот Стен Монмартра
После встречи с сорокой на Люксембургском саду что-то внутри меня изменилось. Не кардинально, не сразу, но тонкий, едва ощутимый сдвиг произошел. Мой взгляд, который прежде скользил по поверхности мира, теперь стал цепляться за детали. Я начал замечать. Замечать то, что раньше было лишь фоновым шумом, теперь обретало странную, почти тревожную четкость. И именно тогда, когда я стал чуть более открытым для мира, мир начал говорить со мной на своем, пока еще непонятном языке. Это было началом первых парадоксов.
Я оказался на Монмартре не случайно. Не то чтобы у меня были планы, просто ноги сами несли меня туда, куда обычно я не ходил. Я всегда избегал толп туристов у Сакре-Кёр, предпочитая уединение. Но в тот день что-то тянуло меня к этому холму. Может быть, это было подсознательное желание найти ту сороку, хотя я и гнал от себя эту мысль. Я просто бродил по узким улочкам, среди художников, музыкантов и сувенирных лавочек, ощущая странную отстраненность от всего этого карнавала жизни.