Гуров приподнял брови. Так. Кажется, их эксперты кое-что пропустили.
– Покажете?
Жанна кивнула. Она подошла к афише, которая висела на стене, и, толкнув стену, показала, что это была просто дверь, открывающаяся наружу.
– Жанна, теперь стойте и ничего не трогайте, – скомандовал Гуров.
Дарья приехала через полчаса. За это время Гуров в перчатках успел осмотреть дверь, ведущую к черному ходу, и хитрый дверной механизм из комнаты балерины в небольшую комнатку, которая служила гардеробной и кладовкой, и оттуда дверь вела на кухню.
– Отпечатков много, есть следы обуви, недавние. Удивительно, как мы не заметили эту дверь, – смущенно проговорила Дарья и погладила кончиком пальца в латексной перчатке афишу, за которой и скрывалось необследованное помещение. Тут криминалиста позвал коллега и показал на петли.
– Ничего удивительного, ею не пользовались очень много лет, – заметила Жанна, тоже рассматривая афишу.
– Но петли смазаны. И еще обе двери недавно покрывались лаком, все свежее, – возразил эксперт.
Жанна наморщила лоб, припоминая:
– Подождите. Наталья Александровна собиралась отреставрировать мебель. Точно. Она заказывала мастера. Может быть, он же и двери реставрировал?
– Есть его контакты? – цепко спросил Гуров.
Жанна кивнула, пошла в прихожую и принесла чек и договор об оказании услуг.
– Она всегда очень скрупулезно собирала и хранила все документы.
Эксперты уехали, а Гуров, отказавшись от чая, который пыталась предложить ему Жанна, решил немного прогуляться, прежде чем поехать домой.
В Москве только-только начиналась весна. Февраль в этом году выдался холодный и снежный, и высокие сугробы прессованного снега не таяли даже с помощью реагента. Гуров прошелся по Волхонке, дошел до Ленивки и обратно дворами и переулками. Когда-то давно они с Крячко в шутку думали составить карту преступлений Москвы. Статистика – очень полезная наука. Как оказалось, в самом деле многие улицы буквально притягивали к себе мошенников, аферистов, убийц. Старый Арбат всегда был местом случайной поножовщины во время уличных драк.
Тверская – мекка мошенников и экономических преступлений. А еще, как ни странно, самоубийц. Крыши старых домов, сохранивших следы сталинского ампира, привлекали самоубийц разных полов, возрастов и социального статуса.
Небольшая площадь Киевского вокзала как была с начала девяностых раем для цыган, так и осталась даже после строительства торгового центра «Европейский».