В небольшой ложбине, между мраморными клыками острых валунов что-то заблестело. Ра-М-Ха спустился поближе, сходя с тропинки, из-под ног посыпался мелкий щебень, звеня и грохоча, срываясь вниз по обрыву. Там ничего не было. Ра-М-Ха увидел лишь отблеск городских огней, отразившийся на зеркальной поверхности обледенелого обсидиана. Он уже хотел было вернуться назад на тропу, как камень под ним вдруг покачнулся, трескаясь посредине, и начал съезжать вниз, утягивая за собой остальные. В следующую минуту Ра-М-Ха почувствовал, что падает. Всё завертелось перед глазами. Он ощутил сильный удар, а затем режущую невыносимую боль – дальше была лишь тьма. Она длилась вечно, она уничтожала вс мысли и самосознание, растягивая его по бесконечному пространству. И вскоре Ра-М-Ха понял, что это вовсе не тьма, а он сам. Он не знал, что делать, не знал, где находился и не представлял даже, кем или чем являлся сам. Так продолжалось невероятно долго, он даже сбился со счёта, отмеряя эти бессмысленные эоны прожитых лет. Но потом тьма немного рассеялась, и стали появляться загадочные вспышки. Первое время они ослепляли его, но затем он привык, а ещё через время стал различать окружающие предметы. Вспышки стали замедляться, и вскоре он понял, что это вовсе не вспышки. Вокруг было много огней. Они тянулись бесконечными вереницами вдаль, закручиваясь в спирали или круги. Их оказалось так много, что Ра-М-Ха не мог их счесть. А когда он пригляделся к ним, то увидел, что среди них есть ещё кое-что. Предметы, которые сами не горят, но поглощают и отражают свет. Он спустился на один такой и не поверил сам себе, ощутив рядом присутствие чьего-то сознания. Практически на каждом из этих «предметов» как он их окрестил, жили разные мыслящие создания. И только тут Ра-М-Ха, наконец, понял, что сам создал их и мир, который вначале показался ему бессмысленным нагромождением огненных вспышек. И все же в глубине души он осознавал, что всё это – его иллюзия. Ему казалось, что несколько раз он даже открывал глаза и видел вокруг белые больничные стены – в такие моменты всё исчезало. Ему было тяжело дышать, а чей-то заботливый голос вдалеке говорил, что всё будет хорошо.