–Хорошо, Артемисий. Я вас понял.
После полудня повозка в сопровождении наемников подъехала к тропе, что сворачивала в лес. Они все еще находились на территории княжества, но меньше часа езды по ухабистой тропе и путники в Низкогорье. Конечно, так близко к границам зверолюдей не встретить, впрочем, для тварей существуют только природные границы. По совету Артемисия, Ухо и Ростобор сделали все свои дела, дабы не останавливаться в пути слишком часто. Ехать им полтора дня, и каждый понимал, что даже если есть и спать в повозке, останавливаться придется, но после историй о табуне никому не хотелось задерживаться в Низкогорье.
Примерно через полчаса, повозка поравнялась с горой Ламатал, что означало, въезд на территорию Низкогорья. Дорога, по которой ехали наемники, была ухабистой, местами заросшей травой, на ней вряд ли разъехались бы даже две тележки, не говоря уже о повозках. Но эта была та дорога, которая не отмечается на официальных картах, крестьяне таких дорог сторонятся, а честные путники и торговцы не используют, опасаясь за свою репутацию. Эта тропа, как и многие подобные, которыми был исписан мир, была проложена еще маркитантами, которые вырубили деревья на пути и несколько раз проезжали по одному и тому же маршруту, смешивая траву с землей, в период Тридцатилетней войны. Однако та война, как и все до нее закончилась, а наследие тех дней осталось и служило людям настолько же противным всему хорошему, насколько противна всему хорошему любая война.