Но счастье, прихватив с собой наши последние деньги, ушло гораздо быстрее, чем мы ожидали. Когда финансов не осталось даже на арендную плату за обе квартиры, мы поняли, какую совершили ошибку. Почему не разбежались сразу? Да потому что выживать было легче вдвоём. В итоге я нашла убогую квартирку на краю города в обшарпанном клоповнике, и стала продавать свои вещи, чтобы было на что жить, а Марсель снова достал свой костюм, в котором начал путь восхождения к заветной цели, и снова сел за игральный стол.
В последние дни я часто вспоминала мать, а когда напивалась, то даже видела её перед собой. И хоть мы уже и были чужие, но я всё равно ощущала стыд, съедающий меня прямо под кожей. Я, которая кичилась тем, что доросла до того, чтобы быть такой же, как она, подрезалась на первом попавшемся смазливом неудачнике. Я потеряла не только деньги и квартиру, но и былой лоск. Алкоголь медленно, но верно разрушал меня. Я уже не могла даже близко подойти к тому кругу мужчин, способных вытащить меня из навозной кучи, в которой оказалась.
Последняя надежда была на Марселя, что ему всё-таки повезёт, и он сможет облапошить других игроков и забрать весь выигрыш себе. Я с надеждой сжала его руку, ожидая, что он шепнёт мне на ухо, чтобы я не переживала. Но в этот раз этого не случилось. Он резко вырвал свою руку из моей и практически оттолкнул меня в сторону, едва у входа появилась она. Свежая, как майское утро, красавица в дорогом белом костюме. Её кожа сияла солнечным светом, а волосы напоминали переливающийся шёлк, от неё пахло богатством. Она подошла к охраннику и протянула ему фишку. Затем взглядом наивной овечки посмотрела на Марселя и тонким голосом пропела:
– Вы тоже играете?
Это был конец. Даже мне хватило одной её фразы, чтобы понять, что она забрала его навсегда. Марсель протянул ей руку, и они скрылись в вип-комнате.
Я вышла из тени и, как истукан, смотрела на тяжёлую дверь, отделявшую меня от мира, где я должна была находиться. Именно я должна была быть там в том дорогущем костюме и собирать на себе вожделенные взгляды мужчин. Я была такой, эта была моя судьба. Но теперь на меня с презрением смотрит даже мерзкий охранник.
Я вышла обратно в зал и направилась прямиком к бару, в руках сжимая купюру, которую Марсель мне засунул в ладонь.