Неподалёку от неё расположился чересчур серьёзный, тучный мужчина, который так сильно перетянул себе шею галстуком, от чего его лицо покраснело, а со лба стали стекать капельки пота. Он был одет в дорогой, но очень неопрятно сидящий костюм с засаленными рукавами пиджака. А рубашка ему и вовсе была уже мала, об этом буквально кричали пуговицы в районе его живота, готовые сорваться с петель в любую секунду. Он сидел, уткнувшись в ноутбук, параллельно разговаривая с кем-то по телефону на повышенных тонах. Его голос эхом отражался от стен зала ожидания, становясь ещё громче и противнее.
Его поведением была очень недовольна женщина, сидевшая позади него на лавочке. В отличие от других пассажиров она была одета на порядок скромнее, хоть и до педантичности аккуратно. Её прическа была собрана настолько идеально, что ни один волосок не выбивался из монументальной конструкции на её голове. Она сидела натянутая, как струна, нацепив на нос крупные очки, и читала толстую и местами изрядно порванную книгу. Рядом с ней на соседнем кресле стояла её тревожная сумка, в которую она умудрилась запихнуть всё, что ей могло понадобиться на случай экстренной ситуации, а также если в пути потеряется её багаж. Периодически она то и дело туда заглядывала, что-то пересчитывала и украдкой доставала по небольшому кусочку шоколадки.
Чуть поодаль от всех нервно перешагивал с ноги на ногу военный доктор, одетый в яркую униформу. Плотно сжав руки перед собой, он шатался из стороны в сторону и нервно поглядывал на информационное табло, после чего недовольно цокал языком. В конце концов, когда качаться на одном месте ему надоело, он стал ходить из угла в угол, то и дело снимая с себя фуражку, которая, судя по красным следам на бритой голове, ему заметно натирала. Периодически он окликал сотрудников аэропорта и указывал им на то, что пора бы уже начать посадку. Но они, лишь улыбаясь сквозь зубы, просили его ещё немного подождать, ссылаясь на технические обстоятельства задержки рейса, чем вызывали его крайнее огорчение.
И в завершении списка нужно добавить ещё один тип пассажиров, которые вне зависимости от класса полёта всегда опаздывают. Их философия жизни одна из самых расслабленных, а нервная система практически непробиваемая. Даже если их имена будут скандировать на весь аэропорт на всех языках мира с просьбой скорее пройти на посадку, они всё равно, никуда не торопясь, допьют свою чашку уже остывшего кофе в местном ресторане и, медленно постукивая каблуками по кафельному полу, наконец, соизволят явиться на посадку.