«Анюта?» – мысль Ирины рванулась к ней.
В ответ – только холодный, бездушный блеск граней. Ирина почувствовала ледяной укол в висках – не боль, а пустоту. Ощущение чудовищной, немой пустоты за этим образом, как бездонный вакуум, высасывающий смысл из самого понятия "жизнь".
Ее резко выдернули. Она открыла глаза в лаборатории, задыхаясь. Рука автоматически потянулась к горлу. Графитовая ручка на столе лежала целая, но… чужая. Ее поверхность, обычно матовая, на миг отразила свет с неестественной, почти металлической четкостью, как отполированный кристалл.
Глава 3 Трещины и Куратор
Аномалии начались через неделю и нарастали как снежный ком. Сначала мелочи. Чашка с кофе, поставленная Ириной на стол, вдруг на секунду потеряла инерцию – не упала, а поплыла в воздухе, прежде чем грохнуться. Свет от лампы на потолке искривился, отбросив на стену тень с тремя солнцами. Из углов доносилось тихое, навязчивое потрескивание – точь-в-точь как звук из кристаллической вселенной.
Дима жаловался на кошмары – огненные вихри, пожирающие его во сне. У Саши начались провалы в памяти. А Ирина… она все чаще видела краем глаза мерцающий синий кристалл. Эхо Ани.
«Квантовый шум, – мрачно констатировал Дима, проверяя экранировку «Скальпеля». – Отголоски тех миров в нашем мозгу. Наше сознание… заражено.»
«Это не просто шум, Дмитрий, – ответила Ирина, изучая данные с детекторов, расставленных по НИИ. – Это утечка. Законы… там просачиваются сюда. Каждый прыжок – не просто визит. Это… рана. В ткани реальности.»
Команда нервничала. Дима удвоил проверки экранировки. Саша вздрагивал от каждого скрипа. Ирина ловила себя на том, что прислушивается к тишине подвала – не таится ли в ней новый, чужой звук?
Именно в один из таких дней нарастающего напряжения, в подвал «Прогресса» без стука вошли трое в строгих костюмах. Впереди – мужчина лет сорока пяти, с лицом, высеченным из гранита, и холодными, всевидящими глазами. Майор ФСБ Арсений Кротов. «Куратор».