Люди за стеклом заметно оживились. Кто-то ослабил галстук, кто-то расстегнул пару пуговиц, немолодая женщина с темно-рыжими волосами и в короткой юбке почти незаметно поправила трусики и села в положение нога на ногу, облокотившись на локоть. Мужчина в черной рубашке с нижнего ряда начал заметно потеть и расстегнул еще одну пуговицу. Брюнетка с каре пошире расставила ноги – видимо ей тоже становилось жарко. Полный, лысеющий мужчина лет сорока, снял пиджак, вытер им пот со лба и повесил на спинку кресла. Спина и подмышки на его рубашке были мокрые. Мужчина в малиновом пиджаке снял очки и чуть касаясь дужкой нижней губы перестал улыбаться. Наконец они получат то, чего так долго ждали. Получат то, ради чего здесь все собрались.
– Что происходит?! Какого черта я здесь?! Кто вы такие?! Отпустите меня немедленно! – начал кричать мужчина, когда палач подошел к столу с инструментами.
Палач достал из кармана фартука свернутый лист бумаги, развернул его и положил аккуратно на стол рядом с циркулярной пилой. Упершись руками в стол, не торопясь, палач прочитал текст, затем отодвинув листок чуть дальше, он взял молоток. Деревяная рукоять столярного молотка удобно легла в руку. Железная головка молотка была прямоугольной с одной стороны и заостренной с другой.
Не торопясь, палач повернулся, подошел с левого бока и посмотрел на свою жертву. Мужчина на стуле смотрел палачу в его карие глаза, мотал головой и молил не трогать его, не причинять ему боль.
Резкий и точный удар с размаха по межфаланговому суставу указательного пальца левой руки. Крик боли заполонил комнату. Люди в зале почти одновременно наклонились вперед. Сустав расплющился. В месте удара, палец стал уже в два раза. Кожа треснула, пошла кровь. Хруст был не слышен, но ощущался. Мужчина на стуле дергался, продолжил кричать. Он смотрел то на палец, то на лампу, то на своего палача.
Их взгляды встретились опять.
Карие глаза палача не излучали ни жалости, ни радости.
Второй удар. Резкий и точный. В тоже место, тем же местом. Снова крик. Из глаз потекли слезы. Боль вперемешку со страхом и паникой. Сустав пальца превратился в лепешку из крови, слизи и кожи.
Все так же смотря на свою жертву, палач, не торопясь перевернул в своей руке молоток другой стороной. Люди с зала отчетливо видели это действие. Не прошло и десяти секунд с момента второго удара как наступил третий. Удар носком молотка пришелся чуть вышел месива прошлых ударов. Палец остался висеть на сухожилии или точнее на том, что от него осталось.