Поездка на поезде – отличный бонус на прощание. Точнее, безумно экстравагантный. Почти… чудаковатый, если честно. По сути, это самая легкая работа, которая когда-либо была в моей жизни. Три месяца в великолепном Риме, где мне заплатили небольшое состояние за то, чтобы я просто бесконечно рассказывала о себе. Но Джиневра Экс купается в деньгах, у нее нет мужа и детей, которых можно баловать. Кроме того, мы с Джиневрой хорошо ладили.
И все же стоимость билетов поразила меня. Около тридцати тысяч долларов, если бы я ехала в одном из самых респектабельных люксов. Уверена, что мое купе не столь роскошное, но вряд ли оно намного дешевле.
– Ваш билет, синьорина.
Я роюсь в сумочке, на лбу у меня выступают капельки пота.
– Я… это… о-о-о. Вот!
Я хватаю пальцами глянцевый билет, радуясь, что мой рот все еще может произносить слова, какими бы бессвязными они ни были. За последние десять дней, до настоящего момента, я произнесла около пяти предложений. Все, адресованные разным людям, помогавшим мне доехать сюда, на железнодорожный вокзал Монте-Карло.
Я не сумасшедшая – просто была на десятидневном ретрите по безмолвной медитации.
Закончив работу у Джиневры, я села в поезд и отправилась в ашрам на севере Италии, чтобы удовлетворить давнее любопытство относительно того, действительно ли вся эта история с медитацией то, о чем я мечтала. В течение десяти дней я медитировала, практиковала осознанность и слушала лекции о дхарме, все это время поедая одно и то же овощное ассорти, приготовленное в разных сочетаниях, и прогуливаясь по невероятно заросшим тропинкам с видом на Пьяченцу.
Вердикт? Я понимаю, почему люди решают стать монахами. Здесь все немного чище, приятнее, без шума. Без надоедливого телефона. Но сейчас, когда этот киношный поезд завладел моими мыслями, аромат жимолости пропитывает душную июльскую жару, а вокруг толпятся необычно одетые люди с сумками от Gucci, в ярко-розовых мюлях на шпильках и широкополых шляпах, я чувствую себя не в своей тарелке.
Носильщик поднимает мой багаж так, словно в нем воздух, хотя там довольно много моих вещей, которые я таскаю с собой с тех пор, как покинула Лос-Анджелес более трех месяцев назад. Я поднимаюсь за ним по ступенькам, проводя пальцами по телефону. Я еще не включала его после окончания ретрита. Это самая долгая пауза в разговорах с отцом за всю мою жизнь.