Огромная кровать с низким изголовьем, обтянутым тёмно-бордовой кожей. Постель идеально заправлена, будто её никогда не касались, но на краю лежала белая шёлковая рубашка. Кто-то её бросил небрежно.
Тёмный паркет отполирован до зеркального блеска. Её туфельки оставили на нём грязные следы. «Испортят», – мелькнула глупая мысль.
– Уборная за той картиной, – резко сказала Зухра, потом развернулась и пошла прочь.
Щёлкнул замок, теперь выйти будет нельзя. Айпери даже двери проверять не стала, и без того ясно, что её запрут.
Она втянула голову в плечи, словно пыталась стать меньше. Эта комната была создана для кого-то другого – для человека, который спит здесь. Даже ей в крайней степени стресса понятно, что это жилое помещение.
Панорамное окно было с видом на ночной город. Айпери подошла к нему, огни мерцали, такие далёкие, будто их можно стереть ладонью. Она всхлипнула и снова заплакала. Потом не выдержала и начала рыдать.
Захотелось пить и в туалет. На журнальном столике стоял графин и стакан, всё сделано из хрусталя. Айпери напилась, потом открыла дверь, спрятанную за высокой картиной с пейзажем. Туфли пришлось оставить у входа неприлично ходить дома в уличной обуви. Тапок не дали, но она переживёт, лишь бы выбраться отсюда.
Через пару минут девушка снова зашла в спальню, глянула с тоской на балконную дверь, потом на кровать. Ложиться было страшно, но не спать же ей на прикроватном коврике?
Девушка откинула край покрывала, легла, свернулась калачиком, не сразу, но всё же уснула, всхлипывая.
На улице было раннее утро, когда дверь отворилась. Айпери спала чутко и тут же села на кровати. В спальню заходил высокий молодой мужчина в чёрном костюме.
– Не подходите! Не надо! Я не хочу! – завизжала девушка испуганно.
– Бектур, вот где эту девчонку носит. Ведь сказала ей, чтобы в половину девятого дома была, – взволнованная жена зашла на кухню.
Бектур пил в это время воду и чуть не захлебнулся. Он обернулся и произнёс недовольно.
– Что за дурная привычка, подкрадываться, а потом громко говорить. Напугала меня даже. Девять вечера, прибежит сейчас высунув язык, вот увидишь.
– Неспокойно мне, что-то. Ох, явись только, Айпери, я тебе задам взбучку.
Бектур подошёл и обнял жену. Столько лет вместе, а любовь не угасла. Да, не было той страсти, что в молодости, но он и сейчас бы ни на кого не променял Гульнару.