Когда Дэль замолчала, у кальмеранки гудела голова от полученной информации, и все сильнее становилось ощущение, что произошедшее с ней – какая‑то ошибка. Что свиток с золотой оплеткой должен был попасть совсем в другие руки, а она, Белка – в зловонную камеру тюрьмы, где каждую минуту приходилось бы опасаться за свою жизнь.
– Ну, ты чего сникла, подруга? – затормошила ее Дэль, которой, казалось, усталость вовсе была неведома. – Привыкнешь! К хорошему быстро привыкаешь! Пойдем, посмотрим уборную!
Лидеры, чирикая, опустились к девушкам на плечи и получили свою долю пока еще осторожных поглаживаний.
– Надеюсь, они не кусаются! – пробормотала фриммка, почесывая лазурного дракончика под миниатюрным подбородком.
Дракончик в ответ широко раскрыл пасть, показывая ряд острейших маленьких зубов.
Уборная потрясала размерами и функциональностью. Кроме отдельных купален и парилен, здесь был бассейн – круглый, выложенный бело‑голубой мозаикой, с изображением стремительно скользящей под толщей воды стаи рыб. Залитый светом из белых шаров‑светильников, он производил грандиозное впечатление. В бассейне плавали несколько девушек, которые, завидев новеньких, закричали:
– Эй, плывите к нам! Познакомимся!
– Я, пожалуй, пойду! – пробормотала Белка.
Однако Дэль схватила ее за руку:
– Нам здесь жить десять лет, подруга! Не забывай об этом!
А потом просто взяла и, скинув с себя одежду, по‑русалочьи скользнула в воду. Девчонки одобрительно засвистели.
– А ты чего? – крикнула Дэль, выныривая и белозубо смеясь. – Давай сюда!
– Я плавать не умею! – призналась Белка и поспешила ретироваться. Не объяснять же им, что на Кальмеране девушке обнажаться смертельно опасно?
Сейчас ей больше всего хотелось в укромный уголок, где темно и тихо. И даже несмотря на шикарную, выделенную им комнату, возвращаться туда она не спешила. Слишком неожиданно. Слишком чуждо. Слишком… страшно. Да, только сейчас Белка поняла, как ей страшно, несмотря на удивительное освобождение от угрозы тюремного заключения. Некто просто взял ее за шкирку, как кутенка, и выкинул в неизведанное из родного мира, где все было ясно и понятно. Пожалуй, она бы сейчас простила Беронца, уговори он сероглазого вернуть ее на родной Кальмеран, пусть даже в тюрьму! Уж оттуда она нашла бы способ сбежать!
Белка в задумчивости прошла коридор, спустилась по лестнице на один пролет и оказалась в просторной рекреации, на одной из стен которой висели огромные часы с двумя циферблатами, золотым, с десятью делениями, и – внутри него – черным, с двенадцатью. Посередине рекреации из пола бил фонтан, украшенный скульптурами золотых птиц, и росли несколько деревьев с красными остроугольными листьями. Между ними стояли полукруглые скамейки, на одной из которых сидел кто‑то в такой же, как у нее, форме первокурсника.