– Что? Что случилось? – засыпали они вопросами своего негласного предводителя.
Анджей ответил так спокойно, что им стало стыдно за любопытство:
– Отец умер. Мне дают увольнительную на три дня – попрощаться.
И пошел прочь по коридору. Они поспешили было за ним, однако Монти преградил им дорогу:
– Дайте ему побыть одному! Идемте, лучше, потренируемся…
Уходя в противположном направлении, Белка оглядывалась на Джея. Тот шел с прямой спиной и широко расправленными плечами, но ей становилось больно при взгляде на него, как будто он нес на себе всю тяжесть мира.
Родителей Белка не помнила. Она всегда была одна – одна в семье какой‑то старухи, что заставляла их, совсем мелких, просить милостыню, а умерших от голода выкидывала в реку, как котят, в мешке с камнем. Одна – на улице, куда сбежала, когда старуха вознамерилась продать ее какому‑то вонючему толстяку с пугающим блеском в глазах. Одна – среди таких же отверженных и никому не нужных уличных отбросов. Когда в ее жизни появился Сальваорес, она стала считать, что у нее есть пусть не близкий человек, но покровитель, которому она хоть сколько‑нибудь дорога. Но после его предательства Белка больше не позволяла себе надеяться. Она не жалела себя и не жалела других, так отчего ей сейчас так тяжело смотреть вслед синеглазому тайшельцу, с которым ее связывает только дружба? Дружба, что обязательно окончится после обучения в Фартуме, поскольку он вернется в свой великолепный горний мир, а она? Куда отправится она?
Сначала, к Беронцу!
Белка отделилась от компании и пошла назад.
– Эй, ты куда? – крикнула Дэль.
Она лишь качнула головой. Вернулась в приемную, поднялась по лестнице, постучалась в дверь ректорского кабинета.
– Войдите!
Изабелла вошла и остановилась навытяжку перед столом фон Тарса. За прошедшие полтора года в Фартуме стоять по стойке смирно она научилась.
– Говорите, студентка Лакрими, – не поднимая глаз от бумаг, буркнул ректор.
Слава Спасителю, что не поднимал – этот взгляд Белка и до сих пор выносила с трудом. Стараясь не смотреть на тайшельца, она уставилась на картину, висевшую над его столом и изображавшую ту самую рекреацию с часами и деревьями с красными листьями, где их компания полюбила проводить время. И выпалила:
– Позвольте мне сопровождать фон Рока на похороны отца!