– Подруга? Какая подруга?
– Моника. Мы были знакомы. Не близко, но всё же. Я позировала ей на одном сеансе. Потом она пропала. Стало жутко, когда узнала, что она работала и с вами. Простите.
Карлос вышел из студии, не попрощавшись. Милан вдруг стал тесным. Воздух пах металлом. Он шёл по улице, будто убегая от чего-то, что всё ближе. На следующем перекрёстке он остановился и посмотрел на витрину лавки – отражение показало его лицо. И он впервые увидел в себе не художника, а участника чего-то, что не понимал.
В ту ночь он снова не спал. Он разложил перед собой все работы за последние два месяца. Портреты. Почти все – женщины. И почти все – исчезли или прекратили с ним контакт. Не брали трубку. Переехали. Уехали. Пропали. Стало трудно отрицать: это не случайность.
Он записал имена:
– Моника Ленте – исчезла.
– Джулия Россо – «уехала», но ни один знакомый не знал куда.
– Валентина Паджи – перестала выходить на связь.
– Элиза – не приходила за оплатой.
Он положил рядом изображения – лица, позы, тела, линии. Картины будто вибрировали. И чем дольше он смотрел, тем сильнее чувствовал: они здесь. Не метафорически, а буквально. Часть этих женщин внутри холста.
Он закрыл глаза и представил, как они растворяются с каждым мазком. Как будто он не рисовал их, а запечатывал. Как будто холст был не окном в мир, а дверью вовнутрь – куда-то, где нет обратного пути.
Утром в мастерскую снова постучали. На этот раз – женщина. Высокая, с чёрными волосами, в чёрном платье. Она представилась как Лаура Монтевекки.
– Я слышала, что вы работаете с портретами. Мне рекомендовали вас.
Она говорила мягко, почти шепотом. В её голосе была внутренняя музыка – печальная, как старый вальс. Карлос смотрел на неё и чувствовал, как в груди разгорается что-то… новое. Или старое, но позабытая.
– Я… да, – сказал он. – Но сейчас не беру новых заказов.
– Почему?
Он замер. И вдруг не нашёл, что сказать. Он не мог ответить: потому что я, возможно, краду души. Или потому что у меня умирают модели.
Он просто смотрел в её глаза.
И в этих глазах было что-то… знающее.
Будто она уже знала, кто он. Что он сделал.
И всё равно пришла.
4. Спор с собой и вино в стакане
Карлос сидел у окна, смотрел, как капли дождя стекают по стеклу, и не мог избавиться от ощущения, что сам растворяется – медленно, капля за каплей. Словно его реальность размокает вместе с серым небом Милана. На столе стоял бокал дешёвого красного вина, которое он покупал в лавке у Феличе – продавца, который никогда не задавал вопросов, а только подмигивал.