Хан сидел в дешевом кресле и глазел на картины Азазеля, Бегемота и Вельзевула, поглаживая статуэтку Бафомета и занюхивая каждые 5 минут странный порошок с помощью пяти-рублевой купюры, которую он украл… ой, то есть ему одолжил хороший человек на вокзале. Внезапно в дверь из пластилина постучали. «ВОЙДИТЕ!» – пропищал хан. Дверь с треском и пердежом отворилась, и оттуда вошел худенький, костлявый мальчуган с ушами как у тролля. Поравнявшись с гигантской статуэткой Лилит (в отверстия которой хан так любил лазить своими грязными пальцами – в рот, в нос, в уши), он сел на грязный пол и сказал:
– Ваше Тьмнейшество! Вы уверены, что этого хотите?
– ТЫ ДУРАК??? – заревел хан. – ТЫ КАК СО МНОЙ, ПАДЛА, РАЗГОВАРИВАЕШЬ???
– Ой, извините, Хан Тьмы, Хан Зла, слуга Диавала!
– МОЖЕТ, Я ЕМУ И СЛУГА, НО КАК ТОЛЬКО Я ИСПОЛНЮ ЕГО ВОЛЮ И ЗАХВАЧУ РАЙ, Я САМ СТАНУ САТАНОЙ! – гордо ответил хан.
– А ты уверен, что он тебя не обманет? Ты с ним общался?
– ДА! ДЕБИЛИНА! ОБЩАЛСЯ! ОН УЛЫБАЛСЯ И ГОВОРИЛ, ЧТО Я МОЛОДЕЦ!
– А о чем ты мечтаешь, Хан Зла? – спросил мальчуган.
– ЭТО ТАКОМУ БИОМУСОРУ КАК ТЫ ЗНАТЬ НЕ ПОЛОЖЕНО! – рявкнул Хан. Он достал из кармана сигарету, чиркнул спичкой и начал курить.
– А мне можна????? – заорал мальчуган.
– ПОШЛА ТЫ НАХ…! ПАДЛА! – выдохнул Хан клубы дыма.
И тут троллеподобный не стерпел. Он подошел к Хану и ударил его кулаком в переносицу.
– ИДИОТ!!! ГОЛОВУ С ПЛЕЧ!!!! – взревел Хан, потирая нос.
Примчались слуги Хана – все в лохмотьях, с открытой грудью, в рваных штанах, босые. Они схватили обидчику Хана руки и повели к плахе.
Плаха оказалась на гигантской сцене, вокруг которой уже суетилась толпа, состоящая из сатанистов и всякой нечисти. Они орали, дрались и швыряли в приговоренного кто во что горазд. Это безобразие длилось около часа, и всё это время Хан наблюдал из окна, курил и наслаждался страданиями своего обидчика. Наконец ему это надоело, и он вышел на сцену. Толпа мгновенно стихла. Хан подошел к смертнику, сдернул с него рубаху и совершил обряд Тьмы, предав его ножу. Толпа зааплодировала, а Хан провозгласил: “Теперь хресть умер!” и безумно расхохотался.
Внезапно из-за алого горизонта показался свет. “Странно”, – подумал Хан, – “До рассвета еще далеко”. Свет становился всё ярче и ярче. Толпа начала вести себя странно – все ринулись к сцене с криками и воплями, а свет всё рос! Потом зазвучало ангельское пение. Громадный календарь, показывавший 31 октября, начал глючить. Затем из-за горизонта показался огромный нимб, а сама сцена вспыхнула синим пламенем. Бесы огня обычно не боятся, но сейчас забеспокоились и закричали: