– Испытания на выносливость.
Историк принялся расхаживать туда-сюда вдоль электронной и обычной доски, как по подиуму:
– Бег три километра в защитном костюме с противогазом, ходьба на лыжах, плавание, подвижные и спортивные игры… упражнения, гимнастика. И прочие физические прелести. "ПД"шки* вот участвуют, а вы – финики!
(* Группа "ПД" – правоохранители.)
"Должно быть, его речь была призвана произвести на нас впечатление…" – подумала Соня, вздыхая.
Она сидела за первой партой, и пар Сергеев выпускал прямо перед ней. Благо, повыше её головы. Но его энергетическое поле всё-таки било в её поле, и она старалась не смотреть на него.
Поднимая голову и глаза, Соня разочаровывалась всякий раз. Смотреть ей тут было не на что: насмотрелась уже с начала года. Второй семестр пошёл, и, знаете, надоело: приелось, пресытилось… надоело.
Кроме раздражения этот настоятельный призыв к делу не вызывал в Соне ничего. Раздражение с примесью приятного, как горечь трав и пряности, которые люди время от времени едят вместо сладостей… И почему это стало синонимом для уроков истории Сергеева?
Историк был, с одной стороны, достаточно молодой, чтобы нравиться студенткам до и около двадцати… А с другой – предостаточно уже поживший, чтобы пугать своих учеников всяческими "реальными историями" из собственной обильной жизни. И этим самым ему удавалось завлекать в свой фан-клуб даже клёвых ребят, парней-не-промахов.
В общем, было ему тридцать два года. Но хочется добавить, что не от роду, а будто бы наоборот, как от смерти.
Историк вообще был весь кругом человек противоречивый. Простой и адекватный для "зашкварного", слишком странный – для нормального, – а уж тем более не только человека, но именно учителя.
Интонация в момент той речи была у него интересная: соответствующая, с ехидным и едким укором. Неприятное чувство рождалось под действием с нею сказанных слов историка.
Соня искренне не понимала и продолжала задаваться вопросом: "Почему?"
Почему учителя должны, по его, Сергеева, мнению и наставлениям, бежать в противогазах, на лыжах, стрелять, и ещё что? Почему он спрашивает с них и ждёт того же, что должны уметь одни правоохранители? При чём вообще здесь воспитатели детсада и педагоги начальных классов?! Где связь?
Что-нибудь, что Соня упускает из виду – что это, где это?