На циновке у стены растянулась Рин. Она пыталась разглядеть, можно ли различить по узорам капель на стекле, какой завтра будет день. Щёки у девочки горели; она то щурилась, то прижимала ладони к щекам, шепча:
– Если сейчас сказать желание, то утром выйдет солнце.
Сора перевернул страницу, пробежал глазами по знакомым словам о жуках, которые застывают на листьях, словно настоящие изумруды при первых лучах солнца. Окончив чтение, он встал и прислушался. Отец мерил шагами прихожую, ритмично похрустывая доски. Мама раскладывала на полке у входа письма от родных с Хонсю, в её движениях была усталость, но и особая плавность, свойственная тем, кто привык к постоянному ожиданию перемен.
– Еда остынет, – мягко заметила она и сняла крышку с супа, облако пара тут же затуманило стекло у лампы.
За столом все расселись на свои привычные места. У отца руки были шершавыми от работы в саду, ногти – в тонкой полоске земли, несмотря на тщательную мойку. Он не любил рассказывать о делах – предпочитал делиться молчанием, где главным был не разговор, а присутствие. Суп густо пах морскими водорослями, и даже Рин не стала канючить, что хочет жареного риса с яйцом, а не привычного супа. Самый простой ужин на острове собирал людей теснее, чем любые семейные истории.
– Ты опять весь день мокрый, – сказал отец, не отрываясь от чаши.
Сора скользнул взглядом по окну, где дождь уже переходил в сплошной туман.
– Мы с Рин смотрели, как поток меняет берег, – ответил он.
– Пустите вы реку, она сама знает, куда течь, – отец на мгновение улыбнулся краем губ и положил палочки на край чаши.
Мама поставила перед Рин плошку с солёными огурчиками.
– Если после дождя тучи идут к морю, значит утром будет ясно. Сегодня они кружат над лесом.
Рин склонила голову – ей хотелось верить, что именно она решает судьбу завтрашних облаков.
Тишину нарушил хлопок двери. На пороге появился соседский мальчик, Така, всё ещё в мокрой рубахе, босиком и с охапкой старых тетрадей, которые сунул прямо маме в руки.
– Это для тебя от тёти Маки из школы – новые задания.
Мать поблагодарила его, провела рукой по голове, от чего с неё сползла капля, скатившаяся на пол.
– Не запачкай коврик, – заметил отец.
Така совестливо улыбнулся и, не дожидаясь приглашения, присел рядом с Рин, тут же начав рассказывать о том, как после ливня на огороде поселились сотни улиток и целая армия лягушек захватила самый высокий камень у забора.