С утра в доме было довольно прохладно, а так как делать было особо нечего, то я решил затопить камин, которым пользовались не часто, а больше по праздникам и выходным дням. Он был не просто элементом интерьера – а живым сердцем дома. Камин был настоящий с тяжёлой чугунной дверкой забранной жаропрочным стеклом. Когда пламя разгоралось, комната наполнялась тёплым, дрожащим светом. Строили его вместе с домом. Воздух для горения он не вытягивал из комнаты, а брал с улицы – через скрытую под тёплым полом трубу. Это было гениально: никакого сквозняка, никакого «высасывания» тепла. Только мощное ровное пламя, которое грело три комнаты сразу – гостиную, спальню и даже гостевую на втором этаже, благодаря продуманным воздуховодам в стенах. Когда камин работал, дом наполнялся лёгким треском поленьев и едва уловимым запахом древесины и снега – ведь воздух, питавший огонь, приходил с морозного двора. Иногда если вслушаться, можно было уловить, как где-то под полом гудит ветер – будто сам дом глубоко вдыхает, перед тем как отдать тепло. Холодными вечерами я любил посидеть в кресле-качалке, понаблюдать, как пламя играет за стеклом, а тени начинают слишком уж причудливо извиваться на стенах.
Дров для камина было запасено, как говорится, не меряно, потому как лес, который вырубили с участка при постройке дома почти полностью пошёл на это дело. Поленница находилась на заднем дворе, куда удобней всего было проходить с чёрного хода.
Глава 2.
Переодевшись в рабочую одежду, я через гараж, который, примыкал к дому и соединялся отдельной дверью, направился к чёрному ходу за дровами. Замок двери с лёгкостью повернулся, однако дверь почему-то поддалась с трудом. В открывшуюся щель посыпался снег, хотя я хорошо помнил, что ещё вчера почистил крыльцо чёрного хода и снега там быть не должно. Я поднажал, и дверь с трудом распахнулась, предоставив моему взору довольно странную картину. На месте железного забора, который только два года назад по-ударному построили 10 узбеков, а также вместо двух строящихся за забором домов, простиралась дикая тайга примерно по колено заваленная снегом.
Чувство которое я испытал, увидев всё это иначе как охренением назвать нельзя. Стояла тихая морозная погода, девственный довольно редкий смешанный лес, заросший густым подлеском, мрачно стоял на месте недавней стройки. Оглядевшись по сторонам, я решил, что надо позвать посмотреть на это безобразие кого-то ещё потому, что крыша поехать одновременно у нескольких человек не может. Захлопнув дверь чёрного хода, я рванул в дом. Забежав в комнату, я первым делом посмотрел в окно, выходящее на заднюю сторону двора, не знаю к радости или удивлению, но забор и новостройки были на месте.