– Я же тебе сказал…
– Что ты мне сказал?! Что ты хочешь до конца жизни в этом кресле просидеть?! Ты же врач! Ты сам говорил, что за пациента надо до последнего бороться, даже если кажется, что шанса нет. А теперь этот пациент – ты сам! Так борись за себя! Борись! Я за тебя борюсь, но я не могу сделать того, что можешь ты. Только ты можешь встать на ноги! Но нужно работать, Артур! Работать! Да, больно, долго, но…
– Да при чём тут боль?! – заорал я. – Ты ни хрена не понимаешь! Не понимаешь, какого это – взрослому мужику сидеть в этом, чёрт дери, троне! – я хлопнул по колёсам коляски ладонями.
Перед глазами стояла фифа. Черноволосая, зеленоглазая, надменная. В узких джинсах и объёмном свитере с большим воротом. Сука смотрела свысока, с жалостью, и эта жалость кишки выкручивала.
– Так ничего не изменится, если ты не переступишь через себя! – Вероника вдруг закричала: – Почему ты не ценишь, что я делаю для тебя?! Ты неблагодарная сволочь, Артур, вот ты кто! Эгоист!
Глаза сестры заблестели. Она развернулась и быстро пошла прочь.
– Ника! – гаркнул я, но она даже не обернулась. – Чёрт!
Я рванул за сестрой, но коляска на что-то наехала и забуксовала. Меня качнуло вперёд, и я, как дебил, чуть не слетел на пол.
– Вероника! – рявкнул снова, но она и не подумала вернуться.
Да будь оно всё проклято!
– Чёртова сука, – прошипел, снова ударив по коляске. Перед глазами так и стояла брюнетка. Как там она сказала? Ярослава? Вроде так.
Ярослава
– Одевайся, – крикнула я, войдя домой. – Тох, слышишь?
Брат вышел в коридор. Привалился к стене и в упор посмотрел сквозь меня. Только мне всё равно стало не по себе.
– Куда одеваться? Ты время видела?
– Ну прости. Тох, не надо только на нервах у меня играть, ладно? У меня был трудный день.
– Да у тебя каждый день трудный. Ты всегда время находишь на своих пациентов, а до меня…
Я была готова сорваться. Почти закричала, но в последний момент заставила себя глубоко вдохнуть. Выдохнула и, подойдя к брату, крепко обняла его. Созидание всегда продуктивнее разрушения.
– Прости, – прошептала я. – Я знаю, что тебе сложно. Знаю, Тох. Вот так у нас сложилось. Мне надо много работать, чтобы мы нормально жили.
Брат вывернулся. Ну конечно, нужны тринадцатилетнему парню мои объятья! Казалось, только он мелкий был, а теперь вымахал выше меня.