В отряд набрали одиннадцать человек, включая одного морехода и одного командора. На солдат надели рыбацкие вещи, чтобы не привлекать внимания, а вместе с тем рыбацкие лодки. Росса Дилагра в основном составе не было, хотя тот слыл отличным пловцом и разумным парнем, но так уж вышло, что уже на пристани один из членов команды выбыл, замену искали впопыхах, Лемм Эйм вырвал из казармы сонного солдата и с тем отплыли. Уже в море, когда Сермор тонкой полоской белых зданий растаял на горизонте, Росс уточнил:
– С командором гарнизона замену согласовали?
– Росс, сам видел, с отплытием опаздывали, до того ли, – отмахнулся сотник Лемм Эйм.
– Стало быть, Сеций Глад не знает, – посмурнел Росс, но вдаваться в подробности не стал, хотя уже точно знал, что тот не отпустил его и разговоры о том целую неделю пресекал, гнал Росса из командного домика, едва тот ступал на порог.
***
Недовольство отца чувствовалось даже под столом. Ребенок сидел, обняв колени, и слушал, что тот скажет.
– Непослушный, глупый, гадкий мальчишка!
Росс всхлипывал, но не вылезал из-под стола.
– Я крайне недоволен тобой. И накажу за непослушание и безответственность. На задницу сесть не сможешь.
Ребенок продолжал прятаться и елозить под столом.
– Зачем я отправил тебя в Греден, в восточные провинции? Напомни мне, негодник. Может быть для того, чтобы лазать по вантам кораблей? Или прохлаждаться на марсе? Или может для того, чтобы ты спрыгнул с реи в море? Не умея плавать! Не умея даже держаться на плаву!
– Соренс сказал, что соленая вода сама держит, – обиженно ворчал мальчик.
– Я накажу Соренса, и всех, кто это допустил. Шкуру с него спущу.
Звучит убедительно и обнадеживающе, выпорют не его, ребенок приободрился.
– Я изучал строение корабля.
– И что, изучил? Хорошо изучил его подводную часть? – негодовал отец.
– Там плохо видно.
– Со свернутой шеей еще хуже. Тебя достали едва живым, ты нахлебался воды и умер бы, если бы достали чуть позже.
– Выпори Соренса, но не до смерти. После он научил меня плавать.
– После ты лихорадил неделю и едва не умер от жара! Что мне скажет твоя мать?
Мальчик выполз из-под стола и виновато приблизился к отцу.
– Месячный домашний арест, заточение в комнате без сладкого. И даже не проси за Соренса. Он уже в Темной башне.
– Если выживет, отдай его мне, – шмыгнул тот носом. – К новому няньке мне трудно будет привыкать.