Поэт сраный. Сжав от негодования смартфон в руке, я выключаю его и бросаю в сумку. Обидно даже не то, что меня бросили, а то, что написанное им, скорее всего, правда.
– Идем в автобус, – тяну я за собой Лили, желая убраться отсюда.
– Эй, скажи хоть, как тебя зовут? – выкрикивает в спину парень. Разговаривать с ним у меня нет ни малейшего желания. Классический бэд-бой, подкатывающей тут к каждой третьей. – Могу поспорить, твое имя такое же строгое и холодное.
Я останавливаюсь, пропуская Лили вперед:
– Почему это, интересно?
Его губы изгибаются в ленивой ухмылке.
– Волосы, собранные в пучок, блузка, застегнутая на все пуговицы, часы на руке явно из мужской коллекции, но звенья не убраны, поэтому они так болтаются, – перечисляет он, осматривая меня, словно рентгеном сканируя. – Должно быть и имя под стать.
– Считаешь себя экспертом в области человеческих душ?
Парень смотрит пристально, самоуверенно. И сейчас я вижу, что глаза его совсем не темные. В них бликами танцуют серые, синие крапинки, перемежаясь с мазками цвета корицы.
– Нет, – пожимает он плечами. – Просто я много путешествую и вижу разных людей. Ты буквально уничтожила меня взглядом, так что, думаю, ты похожа на кого-то с именем крайне суровым и строгим. Кстати, я Кит, – протягивает он руку. Его ладонь теплая и крепкая.
И может, из-за ущемленного самолюбия или желания самой себе доказать, что я могу быть другой, милой и приветливой, беззаботной путешественницей, легкой словно разлетевшиеся парашютики одуванчика, а может, из-за того, что я не увижу этого парня вновь, и в этот миг мне просто так захотелось, я протягиваю руку и говорю:
– Приятно познакомиться. Меня зовут Адель.
Не знаю, почему именно это имя пришло на ум первым. Тетю Адель я помню по нашим летним поездкам в загородный дом друзей родителей. Тогда, в двенадцать, она казалась мне воплощением женственности и привлекательности. Выглядела роскошно, звучала уверенно. И ее уж точно никто и никогда не назвал бы сквозняком.
Втайне я всегда мечтала о том, чтобы у меня была именно такая мама. Способная перевернуть весь мир. И на колени его поставить. Ее дизайнерская компания процветала, «новый взгляд на привычный базовый гардероб» восхваляли все молодежные фэшн-блогеры, а собственные бутики располагались на главных модных аллеях в двенадцати столицах. Моя же мама не добилась ничего. Не стала известной, не занимала руководящих постов. Она даже машину не водит.