Эх… я мечтательно зажмурился. Волго-Донской канал – десять с половиной миллионов золотых рублей. Железная дорога в Финляндию, дабы привязать их к нашему зерну и легко перекидывать войска – еще два миллиона. Романов-на-Мурмане – полтора миллиона. С дорогой все шесть. Янжул прислал в канцелярию расчеты Министерства финансов – цифры впечатляли.
Время поджимало, но я не мог оторваться от документов. Ежегодно из общих доходов империи на двор и траты самодержца выделялось двадцать миллионов рублей! В месяц царская семья расходовала более полутора миллиона… Гигантские деньги. Почти два миллиона в год тратилось на поддержку российского искусства и благотворительность. В основном на содержание театров. Ну да… балерины – наше всё.
– Вот-вот! – покивал Чхеидзе, заметив мою мимику. – Этих денег с лихвой хватит, чтобы решить проблему голода в губерниях, удвоить количество школ… Утроить! Мы готовы помочь с реквизициями. У нас есть товарищи, которые…
– Спасибо, не надо, – оборвал я лидера эсдеков. – Вы за последние три года так напомогали, что Россия до сих пор кровью харкает. Мало вам эксов было, еще реквизиций захотели! Так вот, их не будет!
Задумался, добавил:
– По крайней мере сейчас.
Чхеидзе нахмурился, захотел сказать что-то резкое, но сдержался. Я решил ему подсластить пилюлю.
– Максимум, что могу предложить – это Закон о всеобщей амнистии. Но под обязательный публичный и письменный отказ от революционной деятельности. И только в отношении граждан, не причастных к терактам.
Лицо Николая Семёновича просветлело.
– Да, да… это было бы весьма кстати. Жест примирения новой власти с нашими левыми.
– Каждого из ваших теоретиков, – я назидательно поднял палец вверх, – должны взять на поруки трое из почтенных граждан. Так же, как я взял Варженевского и Щекина.
– Это весьма необычно…
– Зато действенно. Я за них отвечаю, наставляю. И посмотрите результат! Щекин – глава огромного делового объединения. Банк, с полдюжины заводов… А Варженевский! Законы для Думы пишет. А год назад чем занимались? Первый раздавал ваши революционные брошюрки-листовочки. Второй чемоданчик с бомбами хранил… Я вас уверяю, Варженевскому так и вовсе виселица грозила. Щекина поди выслали бы в какой-нибудь Турухтанск… – Я посмотрел на часы – мне уже пора было лететь в Царское Село. – Там бы его отполировали до революционного блеска ваши друзья-товарищи ссыльные – пара терактов и тоже добро пожаловать на эшафот.