– Получены образцы на основе этилового спирта, бутадиена с последующей анионной полимеризацией жидкого бутадиена в присутствии натрия! – торжественно сообщил Менделеев.
– Дмитрий Иванович, дорогой, я в этой вашей научной физике ничего не понимаю. Вы простыми словами скажите – пора думать о создании завода или нет?
Менделеев прямо воспарил, но в запросах своих остался реалистом:
– Опытного завода или крупной лаборатории, Григорий Ефимович! Рано пока на большое производство замахиваться.
Кроме тех, кого я числил «под крылом», набежало изрядно левой публики – бьюсь об заклад, почуяли возникновение нового центра силы в российской политике и поспешили выразить свою извечную благорасположенность к демократии и конституционному устройству. Вчера они, конечно, об этой своей расположенности и сами еще не знали.
В первую очередь это были разного рода купцы и финансисты. Разумеется, Лазарь Соломонович Поляков. С ним после известных событий у нас сложились отношения, которые можно описать словом «вооруженный нейтралитет». Его банки государство поддержало, но финансисту было объявлено, что больше на махинации глаза закрываться не будут – за любую попытку насхемотозить денег кара последует незамедлительно, Сахалин еще заселять и заселять. В качестве жеста примирения я договорился о включении Лазаря Соломоновича в Комиссию по совершенствованию банковского законодательства, которую возглавлял мой протеже Янжул. Поляков на практике увидел, что государство закрывает основные дыры, через которые так легко получалось воровать деньги, и притих.
Банкир, к моему удивлению, подарил «Ярмарку» Кустодиева. Картина сразу вызвала неподдельный интерес – к ней началось паломничество гостей. Кустодиев сейчас, считай, придворный живописец, в большой моде. Впору ставить лейб на визитные карточки.
А вот «Мальчик с трубкой» и «Молодая девушка с цветочной корзиной» Пикассо, что подарили Рябушинский и Морозов-младший, понимания не вызвали. Розовый период мастера с трудом заходил публике. Пришлось пообещать разделить коллекцию по залам и направлениям. Коллекцию! По всему выходило, что я уже начал обрастать собственным музеем. Не пора ли обратить внимание финансовых тузов на скульптуры? Ведь не последний прием даю.
Все трое воротил в частных разговорах требовали одного. Свободы вероисповедания! И старообрядцы, и евреи хотели открывать молельные дома, церкви без разрешения полиции, свободно отмечать священные праздники, проводить собрания верующих, одним словом, вести полноценную религиозную жизнь.