За довольно жёсткой речью и обидными высказываниями чувствовалась спрятанная где-то в глубине тоска и горечь. Я понял, что отец вовсе не ненавидит Андрея, а очень любит, просто долгое время был на него очень зол и сердит, но это не исключает наличие отцовских чувств.
– Серафим Павлович, – начал я, найдя вариант развития событий, – я могу взять Андрея на поруки. Пусто пока работает и учится у меня в госпитале, а дальше вы будете решать, насколько он изменился в лучшую сторону. Я уверен, что вы сможете изменить сложившееся столь негативное мнение о нём, хотя на данный момент оно вполне оправдано.
– Отдать к тебе на поруки? – задумчиво спросил Серафим Павлович, глядя по очереди то на меня, то на Андрея. – А что, это интересная идея. И как ты планируешь его перевоспитывать?
– Мне кажется, что перевоспитывать его не нужно, – улыбнулся я. – Вы его очень хорошо воспитали, просто он в какой-то момент сошёл с нужной тропы, но давно уже это осознал. Взаперти часто приходят в голову умные мысли и анализируя пройденное, люди меняются, конечно если в голове не свиные мозги, а человеческие, а у вашего сына однозначно второй вариант, так что шанс у него есть и довольно увесистый. А вместо перевоспитания я загружу его работой и учёбой, свободного времени у него практически не останется.
– Хм, что ж, твой план мне нравится, – улыбнулся одними уголками губ Боткин старший. – Правда я пока не совсем уверен в правильности идентификации биологической принадлежности его мозга, он слишком долго меня убеждал, что у него там именно первый вариант, так пусть же убедит меня теперь в обратном.
– То есть вы не возражаете, что я возьму его к себе на работу и займусь обучением? – на всякий случай решил я уточнить, так как прямого ответа так и не получил.
– Не возражаю, – кивнул Серафим Павлович. – Пусть с завтрашнего дня и приступает. Но, так как я пока в нём достаточно сильно сомневаюсь, с ним всегда будет присутствовать мой человек.
– Пап, ну я что, маленький что ли? – возмутился Андрей, но очень осторожно, даже слегка пригнулся.
– Молчи! – резко, но без перехода на крик, сказал ему отец. – Это моё последнее слово, других вариантов не будет, везде будет сопровождающий, даже в туалете.
– Серафим Павлович, – начал я, воспользовавшись образовавшейся паузой, – Но во время лечебных процедур наличие в манипуляционном кабинете посторонних будет некорректно по отношению к пациентам, они могут просто отказаться от лечения, ведь нередко им приходится раздеваться, не мне вам рассказывать.