Третий день в поселке начался с того, что Катя проснулась и сказала: – Макс, а давай заведем ребенка?
Вот так. С бухты-барахты. Хотя еще неделю назад говорила "подождем годик, освоимся сначала".
– Откуда такие мысли? – спрашиваю я.
– Не знаю, – она мечтательно смотрит в окно. – Просто… здесь так спокойно, так хорошо для детей. Посмотри, какие у соседей замечательные малыши.
Замечательные?
Вчера эти "замечательные" малыши играли как заводные игрушки!
Но говорить это бесполезно. Катя их видит нормальными. А я… а я уже не знаю, что вижу.
Когда у жены внезапно просыпается материнский инстинкт – проверь, не подмешал ли кто-то что-то в воду.
После завтрака Катя ушла в магазин, а я решил поработать на террасе. Свежий воздух, птички поют, благодать.
И тут начался "детский час".
В 15:00 ровно из всех домов выбежали дети. Все двадцать три ребенка поселка. От малышей до подростков.
Встали в круг на центральной площадке.
И начали… петь.
Не детские песенки про елочки и мишек. Что-то другое. На языке, которого я не знаю. Но мелодия… мелодия была знакомая. Старинная. Как будто я слышал ее в детстве от бабушки.
Пение длилось ровно час.
Потом дети разошлись по домам.
Как ни в чем не бывало.
"Да что за мистическая хрень творится?!"
Я спустился, поймал Ваню Романова у калитки: – Привет, Ваня! А что это вы там пели?
Мальчик посмотрел на меня удивленно: – Мы не пели. Мы играли в футбол.
– В футбол? – я показываю на площадку. – Там же нет ворот.
– А… да, – он помялся. – В салочки играли.
– Ваня, я видел, как вы стояли кругом и пели.
Пацан посмотрел на меня так, как смотрят на больного: – Дядя Макс, мы не пели. Мы НИКОГДА не поем.
И убежал.
А я стою и думаю: либо дети врут, либо я сошел с ума.
Но безумие не может быть таким… системным.
Вечером возвращается Катя, довольная покупками: – Макс, я купила тест на беременность! – глаза горят. – Давай сейчас проверим!
– Катя, мы же предохранялись…
– Ну мало ли! – она смеется. – Природа найдет способ!
Идет в ванную. Жду результата, нервничаю.
Выходит с тестом в руке. Лицо странное.
– Что там? – спрашиваю.
– Одна полоска, – говорит тихо. – Не беременна.
Но по лицу вижу – она расстроена. Очень расстроена.
– Катя, ну что ты? Мы же не планировали еще…
– Да, – кивает она. – Да, ты прав. Рано еще.
Но весь вечер ходит грустная. А перед сном говорит: – А знаешь, Макс… мне снился сон. Что у нас будет ребенок. Мальчик. И он будет петь красивые песни.