“Содомит!” – очень захотелось выкрикнуть Роберу в лицо собеседнику, а затем вытолкать его взашей из кельи, а самому кинуться мыть руки и тело с золой, со щелоком, с чем угодно, смывая с себя эти непрошенные знания. А затем написать в коллегию епископов письмо, где подробно изложить это в высшей степени возмутительное и отвратное… стоп!
Он дал слово. Опрометчиво, но за язык-то никто не тянул!
А еще… тайна, чтоб ее, исповеди!
Кардинал, вздохнув, принял тяжелое для себя решение. Что ж, пусть так. В конце концов, если Де Шабри не нарушает обеты, если борется со своими греховными мыслями и побеждает их, то оставим это. Если ж нет, то в Ренне быстро заметят, что с епископом что-то неладно. Письмо в коллегию, другое – в Римскую курию, расследование, отлучение, мирской суд и казнь. Вот такое нехитрое будущее ждет милейшего Де Шабри, выкажи он свои “особенности” хоть кому-нибудь.
Да и хорошо бы, поделом!.. Но, как бы с ним ни вышло в дальнейшем, отправлять на костер инквизиции Жюстин только потому, что этот… это… заявляет, что та – ведьма?!
С куда большей охотой Робер теперь отправил бы в очищающий огонь самого епископа!
– Поскольку никаких доказательств против Жюстин Фиори Вы не предоставили, – с холодностью тона, которым кардинал это произносил, могли б поспорить пики французских Альп, – не вижу причин продолжать расследование. Травница невиновна, обвинение не доказано. А за мучения, которые Вы причинили ей своими пытками, ответите перед законом нашей великой Франции.
– Но…
– Я все сказал, – поставил точку Робер.
Увы, как часто это бывает, эта точка оказалась совсем иным знаком.
– Ваше Высокопреосвященство, – тихо и проникновенно произнес Де Шабри, на мгновение прикрыв ярко–зеленые, как заморские изумруды, глаза. – Я говорю Вам чистую правду. Если уж я открылся в таком… деликатном деле, не солгав перед лицом кардинала, то стал бы придумывать напраслину против Жюстин? Истинно говорю вам: она – ведьма! Ее лачугу близ Префо мы сожгли, но, если она чернокнижница, то в ее жилище здесь, в Нарбонне, тоже отыщется столько всего, что дело станет яснее ясного!
Верить и следовать советам этого мерзкого содомита кардинал теперь, понятно, не собирался. Но как потом убедить собственную совесть, что сделал все, что можно? Что не остановился на полпути, что все проверил и отпустил невинную девушку, а не упустил ведьму и еретичку? Что ж, действительно надо проверить все. Чтобы спать спокойно, не говоря уж о защите добрых католиков, которых он, кардинал, должен оберегать от любой ереси.