А через некоторое время отец сказал мне, что взял эту Зою в разработку, так как такая её неудержимая активность его что-то напрягает. Он зашёл на портал университета под моим аккаунтом и забрал всю информацию из её открытого профиля. Ну и ушёл. Я сразу не понял, что значит «взял в разработку», но потом до меня дошло, и я что-то даже напрягся по этому поводу. Вся эта деятельность всё больше и больше начала мне напоминать какой-то дурной фильм про шпионов и шпиономанию, и мне было крайне неприятно, что я погружаюсь вот в это вот всё, причём ещё и с подачи собственных родителей, особенно отца.
* * *
После упражнений с Василисой в суперкомпьютерном центре у меня на руках появились результаты имитационного моделирования проведения отобранных молекул псевдонуклеотидов. Фактически, мы сузили наше первоначальное множество из двадцати молекул до трёх, и это было уже вполне обозримая работа, чтобы оформить технологические карты для их производства. Так что я распланировал работу над этой задачей достаточно просто – после сдачи зимней сессии в январе у меня получались февраль, март и апрель для работы с тремя молекулами. Один месяц на молекулу казался мне вполне обоснованным сроком, поскольку от меня же не требовалось сделать технологические карты именно для промышленного производства с полным циклом тестирования, а для лабораторных условий времени было достаточно. В любом случае, технологий производства при выходе на промышленные масштабы с необходимостью поменяется.
Потом ещё отец вмешался в постановку задачи, сказав, что на первом этапе требуется не детальная технологическая карта для каждого вещества, а что-то типа краткого отчёта, в котором должна быть описана вся стадийность технологического процесса – от подготовки реактивов, прекурсоров и инструментария, до списка химических реакций, которые необходимо осуществить. По возможности в этом же отчёте хотелось бы видеть какие-то итоговые заключения по проведённым лабораторным исследованиям по каждой реакции – параметры реакции, выход итогового вещества, его характеристики в части качества.
Этим я и занялся в свободное от учёбы время. Раз в неделю я ездил к Василисе в лабораторию, мы проводили там опыты, я всё тщательно записывал в журнал, который, к слову, хранился в сейфе в кабинете Василисы, и за пределы лаборатории я его не выносил. Также ради этого на одном из компьютеров лаборатории был поднят специальный когнитивный агент, заточенный на химическое производство, которого мы окрестили Михайло. Он «жил» в закрытом контуре лабораторной вычислительной инфраструктуры, а моя Аурелия и несколько других когнитивных агентов – отца, Василисы и ещё пары доверенных сотрудников его компании – могли с ним связываться, соблюдая протоколы безопасности и конфиденциальности информации.