– У неё был кто-то до Юшкова? – Додонов не позволил секретарю, отклониться с сторону от генеральной линии серьёзного разговора.
– Вы намекаете на ревность? – секретарь в первый раз за время разговора улыбнулся. – Это исключено… Ещё раз повторяю: Татьяна девушка серьёзная, не то что некоторые, а потому, сами понимаете, никаких связей порочащих… К тому же дочь председателя райисполкома… Понимаете? Она работает у нас, а мы к кадровому вопросу всегда относимся очень строго. Понимаете? Виктору Юшкову в смысле личной жизни тоже было кое-что рекомендовано.
Дальше разговор в комитете комсомола стал напоминать следователю фразеологический оборот насчет воды и ступы – пустая болтовня и ничего интересного.
“Больше часа на болтологию ушло, – думал Додонов на пути в прокуратуру, – а толку никакого. И зачем надо было меня райком вызывать?”
Через дежурного прокуратуры Додонов озадачил оперативников насчёт опроса Пановой и Сухорукова, потом поехал в морг. Патологоанатом Летов, окончивший курсы по судебной медицине, был единственным и незаменимым судмедэкспертом в районе. Заключение его всегда считалось, можно сказать, непререкаемым. Во всяком случае – здесь, в районе никто и не пытался пререкаться. Летов сидел в своей тесной каморке, пил чай и смотрел по телевизору новости, где рассказывали о посадке советско-румынского космического экипажа.
– За заключением прискакал? – улыбнулся Летов и кивнул на чайник. – Чай будешь?
– Буду.
– Пей, а потом почитаешь. Чаю время, а работа не волк…
– Чего там читать, – махнул рукой Додонов, – ты мне лучше своими словами…
– Своими, говоришь, – патологоанатом подвинул к следователю горячий стакан. – Если своими, то тут какая-то хрень, Серёжа. Смерть наступила от рубящего удара острым предметом по затылочной части головы, а потом уже мертвое тело били ножом. При этом, процентов на девяносто я уверен, били три разных человека.
– Как так? – Додонов поперхнулся, хлебнув горячего чая.
– На первый взгляд мизерные отличия, но… Я еще по молодости придумал формулу, по которой можно идентифицировать особенности человека при ударе ножом. Глубина раны, угол входа ножа, форма и длина разреза, ширина разреза по краям раны, угол поворота, след гарды и ещё кое-что. Если все данные поставить в формулу получится число. У человека число это колеблется в пределах двух процентов. У каждого свой почерк. А тут разница более десяти – три разных почерка. Так что, я уверен даже на девяносто пять процентов – погибшего ножом три разных человека.