– Для кого на этот раз? Решил порадовать старушку? – Так они между собой называли старшую медсестру, которая была главной во время отсутствия Хелен Зейлер.
Мальчик сердито посмотрел на мужчину и продолжил заниматься своим важным делом. Он закончил, перевязал травинками и сел рядом. Достал блокнот и написал нетвёрдой рукой одно из немногих знакомых слово – “tod”1, после чего многозначительно посмотрел на мужчину. Тот сразу понял, что Гуго имеет в виду – сегодня в госпитале кто-то умер. Но мальчик вскочил со своего места и начал знаками звать Отто за собой. Было тяжело подняться на ноги, чему ребёнок, как мог, старался способствовать. Они отправились на задний двор – оказались с другой стороны строения. Здесь было что-то похожее на лабиринт из уже нуждающихся в уходе кустов, а в центре красовалось изваяние из белого камня. Отто Ленс был настолько заворожен, что стоял около этого произведения искусства некоторое время, прежде чем занять место перед статуей на земле рядом с Гуго.
Увиденное оставило свой след в душе Ленса и отозвалось болезненными воспоминаниями. Он пережил всё это уже несколько лет назад, но сейчас они вновь ожили, как происходит в тот момент, когда тебе больше не угрожает опасность. Ты можешь наслаждаться прелестями спокойной жизни. Это было распятие, на котором красовался ангел в женском обличии со смиренным лицом и глазами, опущенными вниз в знак скорби. Руки ее были скрещены, удерживая венок из прекрасных каменных цветов. Это было шедевром, когда не веришь, что такое могли сотворить руки человека, жившего на одной земле с тобой. Именно такой монумент покоился на общей могиле всей его семьи.
– Здесь хорошо. – Зачем-то поделился он своими ощущениями, зная, что ничего не услышит в ответ. – Тяжело тебе, наверное, здесь, среди одних лишь взрослых. Мама твоя на фронте, а папа где?