– А есть менее сказочные мысли по этому вопросу? – спросил ректор Рацедус.
Господин Крамп‑Уут, ректор университета Валмы, уже поднялся с места, чтобы высказаться, но ректор Брай его перебил.
– Одну минуту, господа! – сказал он. – Я хотел бы уточнить мысль уважаемой Лакемы…
– Вы серьезно, рэй Брай? – нахмурился Рацедус. – «Камень Нируби»?
– Должностные обязанности заставляют меня довольно часто общаться с охотниками за метеоритами. Все вы знаете «закон о метентарах», и никто не станет оспаривать тот факт, что все они весьма благочестивы и уважаемы во всей Ойкумене. Нет слова надежнее, чем слово метентара, ибо метентар, который хоть раз солгал ректору, перестает быть метентаром.
– Это всем известно! – нервно бросил Рацедус. – Но что из этого следует?
– Несколько лет назад я тесно общался с метентаром Даланом, которого вы все хорошо знаете.
– А то! – воскликнул Слэк Юнис. – Ректор, ставший метентаром! Из рэев ушел в мэтры…Такое не часто случается.
– Тем не менее, Далан посвятил остаток своей жизни именно поиску Камня Нируби! Признаюсь, я посмеивался над этим его увлечением, но выслушивал всегда с интересом. И вот однажды он объявил мне, что в своих поисках наткнулся на некие земли, в которых обнаружил довольно крупные россыпи метеоритов…
– Ветка Нируби! – воскликнула Лакема Ииу.
– Весьма вероятно, – заметил Брус Брай. – Метентар Далан исследовал свойства этих россыпей и установил, что вектор силы там направлен вглубь неисследованной земли. Это говорит о наличии поблизости магического объекта, настолько мощного, что все коллекции всех университетов Ойкумены окажутся перед ним лишь каплей воды перед Великим океаном… К сожалению, метентар Далан не вернулся из своей последней экспедиции, но у меня сохранились кое‑какие его записи… Я считаю, что это шанс, который следует использовать. В любом другом случае через полгода от нашего мира ничего не останется. Ничто не сможет остановить падающий астероид, кроме магии самого этого астероида… Или кометы, будь она неладна… Я все сказал!
И снова заговорили все одновременно. Кто‑то высказывал свое мнение по поводу речи ректора Брая, кто‑то уверял, что сила университетских коллекций сильно недооценена, а кто‑то вовсе считал все это досужими бреднями. И длилось все это достаточно долго, постепенно сходя на нет.