– Не только его, ― заметила Марфа Васильевна. ― Иван как с цепи сорвался! Зойка расстроенная!
– Ты, мам, не волнуйся. Ничего страшного не случилось. Всё утрясётся, ― заверила её Ксения.
– Я калину вам принесла. Мешок сейчас освободишь или потом принесёшь? ― спросила свекровушка.
– Да, да. Сейчас освобожу.
Леонид промолчал весь остаток дня, выкуривая папиросы одну за другой. Отказавшись от ужина, он проспал всю ночь отвернувшись лицом к стенке, а утром ушёл на работу, не позавтракав, выпив на ходу лишь кружку крепкого не слащёного чая. Пообедал он в столовой, а насытившись успокоился и до конца рабочего дня убеждал себя, что его ревность не обоснована, а иначе как жить? Сенечка любит его! Да и Иван не мог поступить с ним подло – предать своего единственного брата.
С работы Леонида как всегда встретила любящая жена, добрейшей души женщина. Она напекла его любимых пирожков с толчёной картошкой, а ещё сладких – с ежевикой. «Сенечка верная жена!» – вдалбливал он из последних сил в своё сознание и всё пошло вроде как своим чередом.
В отличие от Ксении Иван не был хорошим актёром, а Зоя – легковерной как Лёня. И хотя они вели себя вполне цивилизованно, скрывая от окружающих свои внутренние переживания, – всюду ходили поврозь, мало общались. Сначала на работу уходила без предупреждения Зоя, а спустя какое-то время отправлялся Иван. Жена не ждала его после продажи билетов даже если была большая выручка. Она исхитрялась исчезнуть до его появления, рискуя при этом попасть в беду.
Зоя потеряла покой и сон. Ей редко удавалось заснуть до возвращения мужа. Ужин к его приходу как всегда стоял накрытый, а она лежала, притворяясь спящей, и Иван чувствовал это. Находясь с ним в одной постели, она боялась шевельнуться, чтобы случайно не коснуться его. Он засыпал первым, а Зоя всё ворочалась с боку на бок и проклинала скрипучие пружины: ей не хотелось, чтобы муж догадался, что она не спит из-за него! Порой её смаривал сон лишь под утро, а с петухами приходилось вставать. Если раньше, до злополучной поездки на остров, они с некоторых пор чувствовали дискомфорт в отношениях, то теперь положение в их семье стало и вовсе критическим!
Иван принял решение: если Зоя вздумает устраивать разборки по поводу его измен, он ни в чём признаваться не будет, станет всё отрицать, делать вид, что понятия не имеет о причинах её недовольства. Чутьё подсказывало Ивану, что у него мало шансов на благоприятный исход дела и, тем не менее, настраивал себя, что отныне не даст жене оснований для ревности, даже если её отношение к нему в ближайшее время не изменится. Семья для него дороже, чем мимолетное увлечение. И, конечно же, он не собирался в дальнейшем доставлять неприятности брату, связываясь с Ксенией.