– Только не говори мне, что это Гюрза, – просит его Серёжа, традиционно – Док. Есть такая привычка у десанта, если врач, то Док, ну или Клистир, как повезёт.
Вот нет в нём ничего особенного, а при взгляде на него так и тянет обнять, прижаться и от всего мира спрятаться. Устала я быть сильной, наверное. Просто устала, и сил никаких нет уже. Но нам вместе быть не светит – не подойдёт он к старшей по званию, гордый он у меня…
– Ладно, не скажу, – соглашается с ним командир, и повисает тишина.
Значит, мой выход. Аккуратно катнув гранату, моментально привлёкшую внимание, я походкой от бедра вхожу в офицерскую летнюю казарму десантуры. Здесь разделений на комнаты нет, потому как разведка сплошь кадровая и стесняться им некого. А жёны, матери и дочери на базе кукуют, пока учения не закончатся.
– Чего такие грустные? – интересуюсь я у едва переведших дух офицеров. – Али мне не рады?
– Мы вам всегда рады, Гюрза Игоревна, – ляпает Лис, но сразу же исправляется: – Извините, Светлана Игоревна, задумался.
– Не извиняйся, – отвечаю я ему, ибо репутацию поддерживать надо. – Этим редким фактом надо гордиться. Можем даже праздник устроить.
– Праздник будет потом, – заявляет Змей, рассматривая карту, которая ему так же, как и мне, не сильно нравится. – Какими премудростями делиться будете?
– О наиболее вероятном противнике, конечно, – коварно улыбаюсь ему.
– То есть методы лущения матраца, однако… – бормочет лейтенант Иванов, кинув на меня такой взгляд, что на мгновение горячо становится, но я быстро беру себя в руки.
– Где-то так, – киваю я. – Где-то так. Слушай, Змей, тебе ничего странным не показалось?
– Ещё как… – вздыхает он. – Странный выход, да и лес что-то смутно напоминает…
– Тут железка была, – показываю я пальцем. – В сорок первом её разбомбили, ну а потом решили не восстанавливать. Но суть в другом. Во-первых, от линии фронта она находилась далеко, а во-вторых, прорыв немцев был аж досюда, при этом они массово угрохали детей и исчезли.
– Это как так? – удивляется он.
– Ни до, ни после эту часть нигде не обнаружили, – объясняю я. – Ни откуда взялись, ни куда потом делись.
– Весело… – кивает Змей, со мной в оценке ситуации согласный. – И теперь?
– А теперь у нас учения, – напоминаю я ему. – Значит, слушайте меня здесь, голуби. Мы выходим отсюда и топаем аж почти до штаба синих.