Он был тихий, деликатный, совсем не диктовал своих условий жизни. Свадьба была тоже тихой. Никто даже не подрался. Только она сильно уж плакала, когда гости по русской традиции бросали на пол мелочь и рис, а ей все это нужно было подметать. Ей казалось, что это будет длиться вечно. Хорошей хозяйки по всем приметам из нее получиться не могло. Плясали прямо во дворе многоэтажного дома. Вокруг собирались какие-то случайные люди, желающие выпить или перекусить задаром. Подошла цыганка:
– Возьми за спину две ленты. Синюю и красную. Вытянув, не глядя,
красную, с уверенностью заявила: скоро родишь дочь. Она возмутилась: и в планах не было. Да и вообще, мы с Николаем сына хотим. Через восемь месяцев, лежа после перенесенной клинической смерти с запутанным в волосах лицом, пыталась вспомнить:
– «Кажется, сказали, что девочка».
Помнила она отчетливо только, как раскрылся какой-то белый тоннель и она, она точно знала, что это она, только без тела, а как большая молекула, гремя своими круглыми боками, покатилась к сияющему на горизонте солнцу. Почти докатилась уже, но вдруг увидела себя как-то сверху, точнее, свое уставшее тело, а рядом причитала санитарка:
– Ну вот, не доглядели, краник забыли перекрыть. Такая потеря крови. Ни пульса, ни давления. Влетиииит…
Что это был за «краник» и как это все закончилось, для нее осталось загадкой. Лежала, глядя в потолок. Все вызывало безграничное удивление:
– «Зачем я здесь. Какой ребенок? Мой?!? Кормить нельзя? Травма?» Очень хотелось к маме и плакать. И она плакала. Вспоминала, как ровно половину детства провела в больницах. Астма. Ждала маму до одури. Проделывала в заиндевевших окошках маленькую дырочку и смотрела в нее часами. Мама все не шла. Приходил красивый молодой мужчина. «Ты кто? Муж мой??? Ах, да.»
Что-то совсем стало невмоготу. Любимую книжку, друга вечного: «Путешествие дилетантов» Окуджавы, отобрали. Стерильность!!! Она взвыла без удержу часа на три. Прислали психолога, тот вернул книжку: «психическая», и ее отпустили домой. Ребенка с травмой в больницу.
Стоя в душе, рассматривала себя в зеркале. Худая какая-то стала. Все полнели. Живот неживой- синеватый с отчетливой полосой от пупа. Завернулась в оранжевый халатик с зайчиками, позвонила маме:
– Забери меня отсюда. Я домой хочу. Они от меня в шкафу еду прячут. Между полотенцами. Забери меня.