На часах было пять часов вечера. Он так и уснул за столом, улегшись на альбоме, с бутылкой в руках.
Глава 3
Какой же у монотонных звуков уникальный талант раздражать. А у тех, кто издаёт или провоцирует эти звуки, явно не все дома.
Тед открыл глаза за столом: первое, что он увидел, была совместная фотка перед зданием университета в Авиле в день их выпуска. Пустая бутылка виски выкатилась из руки, покатилась по столу и рухнув на чёрный кафель разбилась в дребезги. Называется доброе утро.
Раздражающий звук, который собственно и разбудил его стал интенсивнее. Звонили в дверь. В эту минуту он сильнее всего хотел быть забытым абсолютно всеми на планете.
За входной дверью он застал Гарсию Консельсона. Его взгляд был взволнованным, он явно звонил и стучал в бедную дверь до деревянных синяков не меньше десяти минут.
Тед не вымолвив ни слово удалился на кухню, оставив дверь нараспашку. Когда Гарсия закрыв её оказался у дверного проема кухни, ему пришлось в полной тишине пару минут наблюдать за химическим экспериментом: Тед готовил себе раствор от похмелья. Он сделал смачный глоток и шеф перешёл к делу.
–
Сказал бы доброе утро, но вижу что оно не очень доброе. – шеф украдкой взглянул на альбом, который Тед тут же захлопнул.
–
Какой ты внимательный. – улыбнулся он.
Он прекрасно знал, какой вопрос сейчас последует, но был слишком занят ностальгий, чтобы принять решение.
–
Ты поедешь? – Гарсия решил не тянут, нахождение в этой квартире для него сопровождалось лишь страхом, воспоминаниями о крови и неизмеримой печали. Хотелось поскорее убежать как можно дальше.
–
Не знаю. – Тед подошел к окну. На улице темно, людей не много. Сколько он спал? – Я буду работать один?
Он знал, что это невозможно. В чужой стране, над чужим делом…
–
У тебя будет напарница, точнее ты будешь её напарником. Элизабет Адерли, работает в управлении по борьбе с особыми преступлениями. По ходу расследования к вам наверняка пришлют ещё одного из наших.
Тед громким стуком опустил стеклянный стакан на широкий подоконник и повернулся к Консельсону. Большую часть его лица составляли усы, которые выглядели устало, а на остальном пространстве расплывались черные глаза коренного испанца, в которых казалось было всё, кроме понимания абсурдности своих же слов.
–
Прошлое вас ничему не учит, господин? – спросил Тед глубоко вздохнув и скрестив руки на груди.