Стрелок побежал назад, думая что попал в обоих. Темнота не давала ему привилегию удостоверится в этом, а полиция могла убрать его в любую секунду, надо было исчезнуть не медля.
Тед оглядел свою грудь. На нём не было крови. Только мелкие брызги, как красные звёзды на молочно-белом небе. Все три пули в ней. Он заставил себя включить мозг и попытаться помочь. Судорожно подползая к ней ближе он схватил её голову двумя руками, повернув к себе взгляд умирающих морей. Её имя не сходило с его губ ни на секунду. Он звал её обратно, пытаясь зажать раны, но рук не хватало. Одна пуля в районе сердца, он зажал отверстие. Вторая чуть ниже, он попытался дотянутся до неё той же рукой, а второй прикрыть третью рану на правом боку. Её кровь окрасила его брюки, рубашку, руки, лицо и душу. Несчастный кусок ткани мешал в своих извилинах его кровь, стекающую со лба с её кровью, вытекающую безжалостно, словно смеясь над ней. Над ними обоями.
Слёзы окутали её глаза в последний раз в жизни.
–
Мия, ты же этого не сделаешь, верно? – не узнал он собственный голос.
Она попыталась что то сказать, но между блеклыми маленькими губами появился ручей. Она улыбалась. Улыбалась, пока жизнь нашествием алых парусов вытекала из неё.
–
Прошу тебя, не надо. – прошептал он.
Она с последних сил сжала его ладонь в своей. Почему она улыбается? Это же невыносимо больно, смотреть на эту улыбку и знать что видишь в последний раз.
Он кричал в жучок, что нужна скорая. “Офицер ранен”. Он прекрасно знал, что никакой скорой не будет. Ближайщая больница в пару клиометрах, безаконные глушы в окраинах Барселоны в них не нуждаются.
Её взгляд, безмолвно рассказав ему всё, что не успели её губы, устремился в небо и остановился там навсегда. Она не хотела умирать смотря на него, этот кадр отпечатался бы в его сознании навсегда и делал бы ему слишком больно, а ей этого не хотелось. Даже в последний миг своей жизни она думала о том, как его уберечь…
Он пытался разбудить её почти сорок минут, шепча ей на ухо. Он держал её за руку, которая неестественно быстро леденела.
Потом он опустил голову ей на грудь. Его нос уткнулся в лужицу крови между складками одежды. Он не двигался, не жил, не существовал.
Полиция уже давно здесь. Спецназ, капитаны, и куча других бесполезностей стояли вдали, в десятке метров за ограждающей лентой, и смотрели в его сторону с каменным лицом. Они были слегка расстроены, потому то операция длиною долгие месяцы и стоящая немало денег государству провалилась. Провалится бы им.