Он вышел из кабинета, силой заставляя себя не смотреть в ту часть коридора, где, он почувствовал, стоял Санчес.
Глава 2
Его увидавшее не одно столетие черное пальто промокло на сквозь. Зайдя за пигментюль бара он снял её, встряхнул, что хватило мощи и снова надел.
В этом промёрзлом аду как всегда была много людей. Тед их не любил, но иногда ему хотелось затеряться в толпе этих беспомощных индивидов и дасться течению судьбы и виски.
Словно прочитав его мысли к столу подошла официантка славянской внешности. Лена. Она очень долго убеждала завсегдатаев заведения, что не является альбиносом, но некие остались верны своему мнению. Это белокурое чудо сквозило между столиками словно парящее пёрышко уже очень давно, почти двадцать лет, хотя сама выглядела не старше двадцати пяти.
Она смотрела на него как на побитого пса, зажимая в руках несчастный блокнот так, словно он собирался сбежать.
–
Тяжёлый день? – поинтересовалась она, отправив прядь ангельских волос за ухо.
–
Я бы сказал тяжёлая жизнь.
–
Тебе как всегда?
Тед попросил напомнить, что входит в это понятие. Получив утвердительный ответ Лена удалилась, а потом вернулась задней походкой и лукаво посмотрела на него.
–
Как работа? Тебя ещё не вышвырнули? – получив в ответ лишь снисходительную улыбку она поплелась прочь вприпрыжку.
Традиции. Они знакомы уже лет пятнадцать, но некие вещи в этой жизни не меняются: много лет назад она задавала тот же вопрос про универ в Авиле.
Хотелось бы, чтобы его вышвырнули. Однако всё не так просто. В этой стране даже уволится нормально нельзя. Его заявление уже давно пылилось на в комоде шефа.
Через минуту бокал виски подоспел, но Тед передумал: взял целую бутылку у бармена Бена, которого тоже знал всю свою сознательную алкогольную жизнь, и поплелся домой, пообещав занести деньги попозже. Бен угашал. Славный парень.
Жил Тед на улице Аверида, в двухкомнатной квартирке, которая досталась ему ещё от дедушки по папиной линии. Когда он только переехал, это лет так в двадцать, в доме был полный бардак ( хотя и сейчас не фонтан). После второй мировой там никто не жил, дед перебрался в Калифорнию, подальше от смертей, и пыль фашистских времен лежала там пол с лишним века.
После массивной уборки, самой трудной задачей в жизни инспектора, он устроил для себя самую настоящую берлогу полицейского, куда и переехал сразу после окончания академии.