Почти три недели после пар мы ходили в кафе рядом с универом, проводили вместе время, и после Ренат провожал меня до общежития. Конечно, он намекал, что, мол, жить там его девушке не пристало, но я так сильно стеснялась нашей разницы в статусе, что отказывалась переезжать к нему. Слишком быстро, мне казалось. Да и не ради денег я с ним была. Мне было достаточно и того, что он рядом, что держит за руку и обнимает.
Я влюбилась до потери памяти и только отмахивалась от Лады, когда та ворчала, что неспроста у парня проснулся вдруг интерес. Мне казалось, что нет никого счастливее меня. Я же почти призналась Ренату в любви. Каждое утро ждала, что он встретит меня возле общежития, проводит до университета. Каждый его поцелуй, каждое его прикосновение заставляли меня влюбляться сильнее.
Правда, все же я боялась сознаться ему, что у меня еще никогда не было близости. Банально трусила, что он не захочет связываться с неопытной девчонкой. Поэтому каждый раз уходила от темы, едва он давал понять, чего хочет.
– К тому же аренда яхты записана на тебя, – добавляет Север, вырывая меня из воспоминаний.
– Как это? – он вскидывает брови, насмешливо хмыкает.
– Что, ты не знаешь, что это значит?
– Знаю, конечно, но… Но это точно ошибка. Это был день рождения Макса. Я была гостьей и…
– И как же тогда на документах оказалась твоя подпись?
У меня внутри все холодеет. Неужели… Я вспоминаю, как во время игры мне завязали глаза, и заданием было оставить вслепую автограф. Ренат еще посмеялся, что он сделает это самым крутым вложением. А затем, когда стянул с меня шарф, при всех поцеловал. Снова как свою девушку, показывая всем мое положение рядом с ним.
И ведь я видела, как недовольно скривились остальные девчонки – тоже хотели быть с Ренатом. Но он-то выбрал меня. В тот момент я думала, что самая счастливая. А получается, он меня… подставил?
– По ошибке, – запинаясь, отвечаю. – Я не знала, что подписываю.
– Теперь будешь знать, – ухмыляется Север. – Так что долга на тебе, крошка, до хера. А значит, у нас вопрос – как будешь его отдавать?
– Но вы же понимаете, что это не я виновата? – возражаю, а у самой голос дрожит. Здесь совсем не холодно, но меня бьет крупная дрожь.
– А кто? Рулила ты? Ты.
– Не я!
– Подпись твоя? Твоя, – невозмутимо продолжает он, будто и не слышит моих слов.